Виктор Венцель - Узники плесени

– Оставь, как есть, – решил Эрих, – Пока мне все нравится. Давай-ка вернемся к реальной жизни, дорогуша. Какая у нас сводка на сегодня? Что там с погодой? Хватит картинок, дай мне простое окно.

– Как-скажете-Эрих, – лаконично отозвалась Ирида за его спиной, и картинка перед глазами дрогнула, потекла и поблекла. Первыми пропали пальмы и лианы, затем трава и кусты. Звезды держались дольше всего, но затем иссякли и они, превратившись в банальное полусферическое стекло, в которое перерастала южная часть жилой каюты. Эрих с тоской наблюдал за тем, как гаснут его излюбленные воспоминания, открывая взору неряшливые пейзажи прогнившего до самого своего сердца Нергала, полные сырости, грязи и высоких черных скал, попирающих низкое клубящееся небо.

Особенность Нергала, этого космического недоразумения, была в том, что дождь здесь не прекращался ни на минуту. Он шел утром, шел днем, шел вечером и ночью, то усиливаясь, то снова ослабевая. Изрытая дырами и провалами поверхность планеты отплевывалась столбами раскаленного пара, превращая Нергала в душную зловонную печь – судя по датчикам и пробам воздуха, концентрация ядовитых испарений здесь зашкаливала. Вернее, она зашкаливала везде, но здесь – особенно. Единственное, что могло выжить в этих условиях – это только плесень. Черная, жирная, вязкая, липкая, она росла на камнях, выступала из воды, виднелась на далеких горных склонах и пряталась под слоем почвы. Эрих подумал, что рано или поздно, плесень точно подберется вплотную к станции, заползет на окна и поглотит систему фильтрации воздуха, но переживал он напрасно. Колонии грибов, если и разрастались, то не слишком рьяно, в отличие от бесконечного дождя, который бесновался здесь, не зная конца, превращаясь в болота и лужи. За восемь недель пребывания в Доме, как здесь нарекли первую исследовательскую станцию, Эрих никогда не видел солнца. Да, наверное, никто его не видел, даже включая тех, кто провел на Нергале больше трех лет.

Вот и сегодня, черное низкое небо, зацепившееся брюхом о горный хребет, катилось вперед толстыми вязкими клубами, разрываясь мелким понурым дождем, который без устали барабанил по стеклу. Мутная глубокая лужа уже омывала южный бок станции, и грозила перейти в наступление, если ливень не прекратится. Но Эрих знал, что дождю не будет конца. Как показывали исследования, такая погода на Нергале держится уже добрых шесть сотен лет. Кажется, прежде было чуть более солнечно.

– Количество-осадков-сто-двадцать-миллиметров,– заметила Ирида, когда картинка ночных джунглей растаяла окончательно, – Количество – кислорода-в-атмосфере – девять-процентов. Температура-снаружи-двадцать-три-градуса-по-Цельсию-выше-ноля. Влажность-снаружи-девяносто-восемь-процентов. Скорость-ветра-три-метра-в-секунду.

– Не лучшее место, чтобы ехать в отпуск, да? – кисло поинтересовался Эрих, с понурым видом разглядывая тоскливую картину за окном.

– Я-не-запрограммирована-подбирать-подходящие-туры-для-отдыха, – холодно проговорила Ирида, – Гораздо-логичнее-обратиться-с-этим-вопросом-к-компитентным-службам-на-Земле.

– Что бы я делал без твоих советов, – вздохнул Эрих, с сожалением отметив, что в электронную душу Ириды забыли вложить хоть немного юмора, – Ладно, забудь. Какие на сегодня дела?

– Сегодня-седьмое-июня-две-тысячи-двести-двадцать-первого-года, – отчеканила Ирида, будто читая по листу, – Время-на-станции-восемь-часов-тридцать-две-минуты. Земное-время-двадцать-три-часа-сорок-три-минуты. Сегодня-состоится-запуск-шаттла-Акен-к-международной-космической-станции-Мета.

– Это бы я точно не забыл, – хмуро произнес Эрих, с неприязнью поглядывая в окно, – Хорошенькое же место они выбрали для того, чтобы разбить лагерь. И сезон выбрали подходящий.

– Это-место-автономная-роботизированная-научная-станция-а-не-лагерь, – наставительно заметила Ирида,– Компания-Мета-предоставляет-всем-своим-работникам-наилучшие-условия-труда-и-саморазвития…

– Этой рекламы я еще на Земле наслушался, – отмахнулся Эрик, – Так что, не надо мне рассказывать сказки. Просидеть здесь в одиночестве больше года, ожидая прибытия новой команды – то еще удовольствие, поверь мне.

– Вы-пробыли-на-Нергале-двадцать-восемь-дней. До-вашего-отлета-осталось-четыреста-двадцать-два-дня, – произнесла Ирида ровным голосом, – Надеюсь-эта-информация-утешит-вас.

Эрих грустно поглядел на камеру телеглаза, подмигивающую зеленым светом в такт каждого слова, после чего покачал головой.