Ариэль С. Уинтер - Смерть длиною в двадцать лет

Пеллетер завернул за угол и направился к зданию мэрии, где располагался полицейский участок. Вдруг из-за полицейской машины, припаркованной на обочине, выскочила какая-то фигура и бросилась к Пеллетеру.

Пеллетер повернулся, готовый отразить удар. Хорошо, что не успел выхватить оружие, потому что разглядел и узнал человека.

– Черт возьми, я же предупреждал вас! – заорал месье Розенкранц, приперев Пеллетера к стене. Лицо его было багровым, и он угрожающе нависал над Пеллетером, выпятив грудь.

Пеллетер невозмутимо наблюдал за американцем, пытаясь оценить степень его взбешенности. Ему вспомнились слова Летро: лает, да не кусает.

– Я же сказал вам держаться от нее подальше! Сказал, что она ничего не знает!

– Она сама ко мне пришла, – заметил Пеллетер.

– Я говорил вам! – Розенкранц навис совсем близко, а потом вдруг отступил, завертелся на месте и принялся сотрясать кулаками воздух. – Черт! – крикнул он по-английски, потом повернулся к Пеллетеру и сказал уже по-французски: – Вчера вечером Клотильда не вернулась домой. Она пропала.

Пеллетер наблюдал за американцем, беспокойно вышагивавшим перед ним по тротуару. Пеллетер был все время наготове, но постепенно понял, что эта ярость, как и вчера на пороге дома Розенкранца, всего лишь безвредный шумовой эффект. Розенкранц не был опасен.

– Давайте-ка пройдем в участок, – сказал Пеллетер.

Розенкранц покачал головой.

– Нет, я искал именно вас. В участке мне не дадут написать заявление, потому что слишком рано еще.

– А она раньше когда-нибудь уходила из дома?

Розенкранц снова набычился.

– Нет, не уходила! – Но он тут же смягчился. – Она вчера отправилась за покупками, когда вернулась, я сообщил ей, что приходили вы… Она захотела пойти встретиться с вами, настаивала. Она была в панике, была убеждена, что ее отец мертв.

Пеллетер кивнул.

– Сейчас-то я знаю, что он мертв, но тогда… Вы понимаете, я ненавидел его за все, что он сделал Клотильде, когда она была девочкой, за то, что он сделал ее матери. Он заслуживал смерти, так ему и надо! Я надеюсь, его смерть была мучительной… Но вчера вечером я уговаривал Клотильду не вмешиваться… остаться дома, никуда не ходить, потому что это только расстроило бы ее… Да еще дождь такой сильный шел… Но она все равно пошла.

– Я виделся с ней.

– Да? Она была расстроена?

– Я бы так не сказал.

Розенкранц покачал головой.

– Да, Клотильда такая. По ней никогда ничего не скажешь.

– А не могла она остаться ночевать у каких-нибудь друзей или в отеле?

– Нет, я проверял. Никто ее не видел.

Они смотрели друг на друга, не высказывая вслух мысли, посетившие обоих, хотя про себя каждый из них подумал, что Клотильда могла просто сесть в поезд и сейчас быть уже где-нибудь далеко-далеко.

– А как вы считаете, она ненавидела отца? – спросил Пеллетер.

– Если вы намекаете на то, что Клотильда могла убить его, то забудьте об этом. Она не способна убить даже муху.

– А например, из злости или из страха перед какой-то опасностью?..

– Нет, – сказал Розенкранц, качая головой и хмурясь. – Вы же видели ее. Она такая маленькая, такая нежная, такая тихая. По ней, как я уже сказал, никогда даже нельзя определить, что она чувствует, потому что она все держит в себе… – Глаза американца наполнились теплой нежностью. – Да она же еще почти дитя. И никогда раньше не уходила из дома…

Пеллетер кивнул.

– Я поставлю вас в известность, если что-нибудь узнаю.

Глаза Розенкранца опять сверкнули, кулаки сжались, гнев вернулся к нему.

– Послушайте, вы!.. – Но, сделав глубокий вдох, он тут же подавил в себе эту новую вспышку ярости и сказал: – Спасибо.

Пеллетер повернулся, намереваясь зайти в здание полицейского участка, но Розенкранц схватил его за руку. Пеллетер сердито обернулся, но на этот раз писатель-американец выглядел просто печальным и испуганным. Он отпустил рукав Пеллетера, и тот скрылся за дверью полицейского участка.

В приемной сидела какая-то деревенская женщина, взгляд у нее был молящий и беспомощный, какой обычно бывает у всех просителей.

Пеллетер прошел за стойку дежурного в кабинет Летро.

– Здесь только что был Розенкранц, – сообщил Летро, проведя рукой по волосам, отчего те только еще больше взъерошились.

– Да, я встретил его у подъезда.

– Теперь девушка пропала.

Пеллетер сел.

– Не нравится мне все это. Слишком уж быстро разворачиваются события. А до этого сюда заявился репортер. Из наших, местных. «Веритэ» вообще-то выходит раз в неделю, но сейчас они собираются выпустить специальный номер, посвященный этому делу. Ребята мои, конечно, научены не давать никаких комментариев, но кто знает… Ты как считаешь, надо нам беспокоиться по этому поводу?