Ариэль С. Уинтер - Смерть длиною в двадцать лет

– А начальник тюрьмы? Про него что думаешь?

– Ну, это такой властный мужлан. Вышел из самых низов, поэтому управление, возможно, не самая сильная его сторона. Но он здесь осел надолго и как-то справляется.

Пеллетер задумчиво кивнул.

– Так ты что же, думаешь, тюремный персонал как-то замешан во всем этом? Эти неоднократные случаи поножовщины. Да это вообще было бы не наше дело, если бы труп не обнаружили в городе.

– Я вообще ничего не думаю, пока просто пытаюсь понять. А что ты можешь сказать мне об этом американском писателе? Как считаешь, мог он убить своего тестя?

– Розенкранц? Ну что… Держится он все больше особняком. Поэтому, насколько я понимаю, и перебрался к нам сюда. До этого много лет жил в городе на такой, знаешь ли, американский манер – пьянствовал в барах до рассвета, фотографировался. Каждый год-два выпускает по книжке, в Америке они, похоже, хорошо продаются. С виду он может показаться эдаким шумным-горластым, но я всегда считал, это из-за того, что он американец. С Клотильдой он стал заметно тише. Она для него все, он в ней души не чает.

– Достаточный повод для убийства.

– Да ну, не думаю.

– Почему?

– Ну он, знаешь, из тех, кто только лает, да не кусает.

– Тогда мы пока опять остаемся ни с чем.

– Ну да. Знаем только, что у нас есть труп. И на этом все, – сказал Летро.

– Вот именно, и на этом все, – с досадой повторил за ним Пеллетер.

Набухшие от дождя грязные поля придавали окрестностям ненарядный, неряшливый вид.

Летро посмотрел на Пеллетера, но тот опять погрузился в собственные мысли. Задумчивая усмешка застыла на его лице.

На солнышке городок заметно повеселел. На улицах стало оживленно, люди спешили от магазина к магазину, сидели в центре площади, облепив подножие мемориального памятника жертвам войны. В кафе, куда Пеллетер пришел пообедать, не было ни одного свободного столика, поэтому ему пришлось удовольствоваться высоким табуретом перед стойкой бара.

Летро вернулся в полицейский участок, где его ждали рутинные дела.

Пеллетер ел, сидя спиной к залу. Время от времени среди гула голосов он улавливал имя Бенуа и понимал, что город обсуждает произошедшее убийство, но общий тон оставлял ощущение скорее праздных сплетен, нежели подлинной обеспокоенности преступлением.

Рядом с ним какой-то человек отставил в сторону свою тарелку и встал, его место тотчас же занял другой.

– Инспектор Пеллетер? – сказал этот новый сосед. Он сидел боком к стойке и держал в руках блокнот и карандаш. – Позвольте представиться: Филипп Сервьер, репортер «Вераржан веритэ». Могу я задать вам несколько вопросов относительно убийства Меранже?

– Нет, – отрезал Пеллетер, даже не глянув в его сторону.

– А как насчет вашего приезда в наш город? Ведь вы прибыли сюда еще до обнаружения тела. Вы здесь расследуете еще какое-то другое дело?

Пеллетер отпил из своего стакана и отодвинул тарелку в сторону.

– Мне известно, что вы с начальником полиции Летро уже дважды наведывались в тюрьму и что начальник тюрьмы в настоящий момент отсутствует в городе. Выходит, тут есть какая-то более значительная проблема, нежели наш маленький Вераржан? Ведь Мальниво – это тюрьма общегосударственного масштаба. Люди имеют право знать.

Пеллетер встал, повернулся наконец к репортеру и опешил. Он узнал человека, пристававшего к нему вчера в коридоре гостиницы.

– Вы?..

Репортер вздрогнул, как если бы инспектор собрался ударить его.

– Но я же должен был попробовать, – сказал он.

– Попробовать что? – рявкнул Пеллетер.

– Выудить из вас какую-нибудь информацию. Если бы вы проявили желание, пусть даже из гнева, поговорить о старом деле, то, вполне возможно, были бы склонны поговорить также и о новом.

Этот репортеришка из крохотного городка был скорее не профессионалом, а любителем, и, видимо, поэтому и Пеллетера принял за любителя.

– Я понимаю, что вы выполняете свою работу, но все-таки лучше будет, если вы дадите мне выполнять мою.

Пеллетер подозвал к стойке хозяина и расплатился.

Репортер тоже поднялся.

– Но я в любом случае напишу материал для вечернего спецвыпуска. А вы имеете возможность внести свой вклад.

Пеллетер смерил его последним убийственным взглядом и вышел на улицу.

Он направился через площадь. Повсюду деловито сновали люди. Правильно подметил Летро: городок, похоже, и не подозревал, что в двадцати милях отсюда в маленьком тюремном сообществе сегодня утром чуть не зарезали человека. Газетчик ни словом не обмолвился об этом покушении.