Ариэль С. Уинтер - Смерть длиною в двадцать лет

Из дома тети Элис я вышел около шести. Ни с кем не попрощался и не предупредил о своем уходе. Ужинать им предстояло без меня. До отеля «Сомерсет» я добрался пешком. Липкая духота в воздухе не рассеялась, даже когда солнце укатилось за высокие здания в центре города. На улицах было людно, стоял вечерний час пик, но в этой толпе я смотрелся как человек, вышедший прогуляться, и уж конечно не как преступник, отправившийся совершить двойное убийство. Я обливался потом, но никто бы не подумал, что это от волнения, скорее предположили бы, что от жары.

В квартале от отеля я зашел в телефонную будку и набрал номер люкса 12-2. Вытирая платком пот со лба и шеи, я ждал, когда там снимут трубку. Трубку сняла Ви.

– Алло.

– Привет, – сказал я, прикрывая ладонью рот, чтобы изменить голос. – Мистер Брауни там? Это важно.

– Нет, я здесь одна.

– А когда он придет, знаешь? Это правда важно.

– А он мне докладывает? Я, видите ли, должна сидеть тут и ждать вечно.

– Хорошо, – сказал я и повесил трубку.

В изнеможении прислонился спиной к стене телефонной будки. Кровь шумно пульсировала у меня в затылке, и я обливался потом так, что промокла вся майка и рубашка на спине и под мышками. И вовсе не из-за жары.

Вдохнув глубже, я решительно распахнул дверь будки и этим как бы отключил сознание. Теперь я был сосредоточен только на физическом действии.

Я вошел в здание отеля со стороны переулка, как научила меня когда-то Ви, и пешком преодолел подъем в двенадцать этажей. Чуть не сдох, но преодолел, и следующее, что помню, это как я оказался у двери номера 12-2. Голова у меня кружилась, по лицу ручьями тек пот. Вставив ключ в замочную скважину, я повернул его, и дверь открылась.

В номере было тихо – никаких звуков вообще. Я бесшумно закрыл за собой дверь, придержав ручку, чтобы замок не щелкнул громко. В гостиной и столовой было пусто. В столовой на обеденном столе стояла бутылка шампанского. Я не раздумывая схватил ее, сочтя, что она может пригодиться как орудие. Тяжеленькая бутылка в руке вселила в меня больше уверенности.

В коротеньком коридоре, ведшем в спальни, было темно, и в обеих спальнях тоже свет не горел. Поначалу я мог различить только контуры двух широких кроватей с ночным столиком в проходе между ними. По нему я понял, что это спальня Ви, и, стало быть, она сейчас должна находиться в спальне Брауни.

Я тихонько поскреб ногтями по стене, чтобы предупредить о своем приходе. Мне нужно было, чтобы она встала, а не лежала в постели.

Войдя в комнату, я увидел полоску света из приоткрытой двери в ванную. Сама спальня была такая же, как в нашем с Ви недавнем номере внизу – постель, ночной столик, платяной шкаф, трюмо – только эта комната была раза в два больше, и здесь нашлось место для стульев, гостиного диванчика и чайного столика. Ви была в ванной, откуда слышался плеск воды.

Зажав в руке перевернутую вверх донышком бутылку шампанского, я спрятался за дверью ванной и стал ждать.

Выйдя из ванной, Ви сразу направилась к лежавшей на постели сумочке.

Я двинулся за ней, но она меня услышала и обернулась, и я ударил ее с размаху бутылкой по скуле, прямо по тому месту, где у нее еще был синяк, оставленный Брауни. Она зашаталась и хотела удержаться рукой за кровать, но промахнулась, хотя на ногах устояла. Глухой удар бутылки получился точно таким же, как у Джо, когда он ударился затылком о кухонный шкафчик, но этот звук был еще с каким-то металлическим звяканьем. У меня промелькнула мысль, что я убиваю женщину, с которой спал в течение полутора лет, но я обрушил на нее новый удар, сломав ей нос, и она сначала рухнула на постель, а потом соскользнула с нее на пол.

Из горла ее вырывались какие-то булькающие хрипы, похожие на звуки, которые у нас получаются, когда мы допиваем остатки коктейля через соломинку. И я не мог понять, были ли это просто предсмертные хрипы или она силилась что-то сказать. Меня затошнило, и я уронил бутылку на пол. А Ви вдруг зашевелилась, пытаясь встать. Вытянув одну ногу, она как будто пыталась дотянуться ею до чего-то, что-то подцепить. И я понял, что мне придется прикончить ее, пока она не пришла в себя, причем прикончить уже просто голыми руками.

На лице ее была кровь. Я быстро закатал рукава и, схватив ее за горло, начал сжимать его, давя всем своим весом. Она дрыгала ногами и пыталась дотянуться до меня руками, но в таком положении не могла достать даже до моих плеч. Теперь из горла ее вырывались отрывистые кашляющие хрипы. Пальцы мои вдруг почувствовали, как в горле ее что-то обмякло. Она перестала шевелиться, но я продолжал душить ее, не в силах оторвать руки от ее горла. Уже тогда я понял, что совершил ужасную ошибку. Что мне достаточно было и Джо, и незачем было вешать на себя еще одно убийство. К тому же это убийство во много раз хуже. Все это происходило так мучительно долго, и эти звуки, которые она издавала, и эта ее внезапно обмякшая шея… Вынести это было просто невозможно.