Ариэль С. Уинтер - Смерть длиною в двадцать лет

На улице, на ярком солнышке садовник возился с клумбами, срезая засохшие стебли и сорняки. Я немного понаблюдал за его работой, потом пошел к своей потрепанной машине и, сев в нее, все думал о том, что мы, неся в жизни потери, зачастую не можем ощутить всей их полноты. Вот поэтому в таком явлении, как кино, и нет никакого смысла. Просто экран не настолько велик, чтобы вместить в себя нас всех.

Я сидел на кровати в номере отеля и упорно пытался внушить себе, что мне не хочется выпить. Последний раз я выпивал целых три месяца назад (да и то позволил себе всего одну порцию «Джин Рики»), и почти семь месяцев прошло с тех пор, как я последний раз капитально нарезался, но этот аргумент почему-то не имел для меня сейчас убедительной силы. Я пробовал ухватиться и за другой аргумент – что увижу Джо впервые за четыре года. И не только Джо, а еще и адвоката Фрэнка Палмера-старшего, а возможно, еще и тетю Элис, и что на этой встрече я должен быть трезвым. Но выпить-то мне хотелось как раз по этой причине.

Предвкушая свою встречу с сыном, я разглядывал себя в зеркале на двери ванной комнаты и ужасался своему потрепанному виду. Жалкие седоватые волосенки, жеваное помятое лицо, морщинки вокруг глаз, обвисшие щеки и синюшные сосуды по краям носа. Я выглядел сейчас хуже, чем мой отец перед смертью, а ведь он был тогда на десять лет старше меня сегодняшнего.

– Мне не хочется выпить! – объявил я своему отражению в зеркале, потом увидел, как оно тяжко вздохнуло, шумно выпустив воздух через нос, и все мое тело как-то устало обмякло.

Ну вот какого черта я приперся обратно в Мэриленд, обратно в этот Калверт-Сити? – спросил я себя.

Спросить-то спросил, но ответ знал и так. Просто пора было опять платить за частную клинику Клотильды. А я задолжал Хэнку Огеру. И Максу Пирсону. И Хьюбу Гилплэйну. Причем задолжал не какую-то ерунду, а большие суммы, тысячи долларов. И помимо них у меня имелась еще целая компания кредиторов, которые не обрадовались бы, узнав, что я теперь нахожусь за три тысячи миль от Сан-Анжело. А в завещании Куинн я, видимо, был как-то упомянут, иначе Палмер не вызвал бы меня.

В прихожей вдруг хлопнула входная дверь, и в зеркале появилось отражение Ви, окаймленное арочным проемом, разделявшим прихожую и комнату.

– Смотри, нравится? – спросила она.

На ней была соболья шубка длиною до колен с огромным воротником, скрывавшим шею. Все остальное, помимо шубки, тоже выглядело вполне впечатляюще – ярко-рыжие волосы, гладкая белая кожа и ножки. В шубке и на высоченных каблуках она выглядела роскошно.

– Что-то не по погоде одежка, – сказал я.

Она выступила вперед, красуясь.

– Да он давно купил, а подарил только сейчас.

– Надеюсь, одной только шубкой не ограничится?

– Он платит за номер.

Она игриво распахнула шубку, и я заметил, что под ней больше ничего не было надето. Она скользнула на постель позади меня и обняла за плечи. В зеркале я видел ее нежное тело, прятавшееся под мехом шубки.

– А он не поинтересовался, почему ты не осталась с ним?

Она в притворном смущении прикрыла рот рукой.

– Ты что, я же не из таких! – Она похабно расхохоталась и откинулась спиной на постель, протягивая ко мне руки и приглашая меня накрыть собой ее теперь полностью обнажившееся из-под шубки тело.

– Ну, ты же была с ним…

– Да. Но это было нужно для дела. А теперь я хочу тебя.

Так и не повернувшись к ней, но видя ее в зеркале, я покачал головой.

Она уронила руки на постель.

– Что с тобой?

– Выпить хочется, – сказал я.

– Ну так выпей.

– Не могу.

– Да забудь ты, что тебе сказали доктора. – Она начала терять терпение. – Давно бы уж взял и выпил, вместо того чтобы ныть. Давай-ка лучше иди сюда! Я требую ласки!

Я повернулся к ней. Она могла бы быть соблазнительной, если бы не была так вульгарна.

– Мне надо идти, – сказал я и поднялся.

– Черта с два тебе надо идти! – сказала она, садясь на постели. – Неужели ты вот так бросишь меня, скотина?!

– Завещание начнут зачитывать ровно в полдень. Я и так уже опаздываю. А мы ведь сюда приехали именно ради этого, если помнишь.

– Сводник ты и больше никто! Я тебе нужна здесь, только чтобы платить за тебя. Надо было мне остаться с ним наверху. Он хотя бы мужик, а ты – жалкий сводник!

– Если я сводник, то ты тогда кто? Изображаешь хрен знает кого!

Конечно, я мог напомнить ей, что раньше, когда только познакомилась со мной, она думала обо мне иначе, но какой смысл был говорить все это? Поэтому я просто направился к двери.