Мария Дит - Ты здесь чужой

– Не беспокойся, Д-Эн, – сказал он тогда. – Понимаешь, все дело в миссии. Пока я не достиг цели, ничего плохого не случится.

Он говорил с пафосом и настолько твердо, что я почти поверил. Теперь, по другую сторону звездной бездны, моя собственная миссия настолько далека от завершения, что, по этой логике, я сам почти неуязвим.

Конечно, на самый крайний случай у меня имелся план бегства, но я не хотел им пользоваться, потому что собирался дождаться приезда Макото Акэти. Его фото экране планшета выглядело качественным – движение едва наметилось и не успело смазать черты полуазиатского-полуевропейского лица. Правую руку Акэти стиснул в кулак. На указательном пальце он носил кольцо, вроде бы, очень похожее на мое, но в этом месте снимку не хватило резкости. Вторая интересующая меня фотография оказалась траурной – обведенный черным портрет молодой женщины в альпинистской куртке. Тонкое, загоревшее до золотистого цвета лицо, в выражении которого – лишь мне заметный страх. Заголовок в новостной ленте: «Несчастный случай в горах. Шокирующие подробности смерти подруги миллиардера»

…К этому типу трудно подобраться в Эламе, но еще труднее в Гонконге.. Полдесятка его резиденций разбросаны по всему миру. Акэти – темное пятно, моя проблема и головная боль.

Ладно, черт с ним, с этим типом. Я отбросил навязчивое «плохое предчувствие» и решил просто отлежаться. Над городом шел ливень с грозой, я устроился на узкой раскладной койке, разместил руку поудобнее и принялся слушать шум дождя и рассматривать потрескавшийся потолок. Мои соседи здесь были обычные городские отбросы, которые набились в дешевый дом-башню плотно, будто сельди в коробку. В ближней квартире, кажется, началось вечеринка – там сначала играла музыка, потом визжали женщины и ругались мужчины. В конце концов эти люди передрались между собой и кого-то с грохотом приложили о стену, смежную с моей комнатой. Полиция, по счастью, нас не потревожила.

Уже после полуночи, когда эти дураки, наконец, затихли, я сквозь сон ощутил резкий толчок, скорее ментальный, чем физический, открыл глаза и уставился в темный угол комнаты.

Призрачный, как все образы, проходящие сквозь границу миров, Даркин Рейнен уставился мне прямо в лицо. Его силуэт жутковато накладывался на голограмму огня. Суеверному существу этот человека показался бы дьяволом, но это был не дьявол, а только мой старый враг к тому же, в изображении.

– Здравствуй, Д-Эн Вильер.

Он назвал мое настоящее имя, и меня передернуло.

– Убирайся. Как ты сюда попал?

Я разглядывал бледное лицо с отвращением, хотя по меркам оставленного мною мира Дар – довольно симпатичный представитель высших кругов Кэйтианы, что не мешает ему быть сволочью.

– Обстоятельства переменились, я вернулся из ссылки, возглавил Супрему империи и пришлось снова браться за дело, – сообщил он вежливо, но с издевкой.

Эти слова не походили на пустой блеф, потому что затраты энергии на наш разговор получались просто чудовищные.

– Ложь. Император никогда не вернул бы тебя.

– Император Маркус, к несчастью, скончался. Это большая трагедия для народа Кэйто.

Хорошо, если граница миров мешала Рейнену правильно оценить степень моего отчаяния. Смерть Маркуса, естественная или насильственная, все равно, означала катастрофу.

– Как это произошло?

– Несчастный случай. Подробностей не знаю. Ты же понимаешь, меня давно не было в столице.

В этих словах сквозили намек и угроза.

– Что-то еще?

– Дядя покойного теперь у власти, он доверил мне разобраться с запутанными делами Супремы. В том числе и с проектом портала. Не отворачивайся, смотри мне в лицо.

– Разве что-нибудь переменилось?

– Разумеется. Игры, которые ты ведешь, больше не находят понимания. Нам нужны сообщники в Эламе и канал для вторжения. Действовать нужно жестче. Если через неделю результата не будет, мы пошлем через портал другого человека и дадим ему самые широкие полномочия. В том числе и на силовые действия в этом месте, На любые действия. Ты понимаешь?

– Угрожаешь?

Голограмма уже угасала. Дар сухо улыбнулся и молча растаял, исчез в сгустившейся темноте, а я лопатками ощутил неприятный холодок.

Пять лет назад я еще жил в родном мире, и там, возвращаясь с прогулки верхом, увидел природное явление, которое почему-то считалось у нас предвестником несчастья. Это был смерч, серая крутящаяся коронка, которая двигалась со стороны моря вглубь побережья, пока не закрыла часть неба и не прошла стороной, едва не задев меня.