Виктор Малахов - Конфедерация

После проведения референдума главной идеей Конфедерации было собрать все неподконтрольные непризнанные государства. С Москвой начались переговоры, которые несколько раз прерывались, затем возобновлялись. С Сибирью и Дальним Востоком выйти на переговорный процесс не удалось. Для поддержки оппозиции министр обороны Елена Кожевникова дала разрешение применить войска, авиацию и крылатые ракеты, чтобы и Сибирь, и Дальний Восток вошли в состав Конфедерации.

Это ей удалось. Но это спровоцировало отрицательную реакцию со стороны Московии и мирового сообщества.

В итоге, были образованы Дальневосточная Демократическая Республика и Сибирская Автономия. Лидерами государств стали подопечные Кожевниковой. Некоторые хвалили ее за такой маневр, другие – ненавидели. Но то, что она стала одной из влиятельных персон в Конфедерации, и что с ее министерством в обязательном порядке приходилось считаться, стало фактом».

Пока лектор зачитывал информацию, Андрей писал в своем блокноте. Он ставил на полях галки, и приписывал к каждой предложение, с которым он был не согласен.

Как никого силой не отправляли в Земства? Его, Михаила, да всех без исключения отправляют именно силой.

Кожевникова стала влиятельным министром? Она фактически и определяет политику государства. Вокруг нее весь силовой блок страны. Завтра она крикнет «На Москву», и Москвы не станет за 10 минут.

Запросы общества и бизнес-кругов привели к заключению Конфедеративного договора? Фигня. Все боялись утверждения славянистов и их агрессии. Поэтому нужно было примыкать к одному из двух лагерей. Наименьшим злом была власть в Крыму.

– Большое спасибо, что позволили провести это лекторное занятие, Вы – слушающая группа. Если у Вас есть вопросы, то задавайте, – закончил свое выступление лектор.

Аудитория молчала. Лицом к аудитории за столом сидел Петр Мамонтов и переводил взгляд с ряда на ряд. Задержался он на Андрее, который единственный записывал что-то в свой блокнот.

– Как Вас зовут, напомните? – сказал Мамонтов, указав рукой на средний ряд.

– Меня зовут Лебедев Андрей, – отложив ручку в сторону, ответил Андрей.

– Вы на протяжении лекции записывали себе что-то. Не поделитесь? Своими мыслями? Вопросами?

– Конечно, – Андрей сглотнул слюну, а на лбу появилась испарина, – эта лекция дает нам понять, как сложно строить новое государство, как много нужно сил, времени, ресурсов для создания той страны, в которой мы все будем счастливы жить. Себе я записал пару вопросов. И хочу их задать?

– Да, пожалуйста, – неохотно прохрипел лектор.

– Как Вы считаете, Московия войдет в состав Конфедерации? Или так и останется отдельным государством?

– У Москвы нет другого пути, как стать частью Конфедерации, – ответил лектор, – после вчерашних событий мы понимаем, что на Москве и режиме Солнцева можно ставить крест…

– Прерву Вас, – вступился Мамонтов, – по правилам мы не можем говорить в Земстве, что происходит за его пределами. Никаких новостей.

Андрей сильно удивился такому ответу. По ответу Мамонтова было понятно, что в Московии произошло что-то значимое.

– Но почему мы не можем знать, что происходит в мировом сообществе? – крикнул Андрей.

– И все-таки вы – бунтарь, – улыбнувшись, сказал Мамонтов, – мы ограничиваем поток новостей, как и любое другое Земство. Это необходимо, так как новости могут повлиять на развитие событий. Общественный договор предполагает чистый эксперимент, без вмешательства сил извне.

– Но разве государства живут отдельно друг от друга. Все варятся в одной каше. И есть связи, которые не порубить…

– Молодой человек, – окрикнул Мамонтов Андрея, – успокойтесь, вы слишком раздражены. Я повторяю еще раз. Никакие новости извне не просачиваются в Земства. Мы живем как отдельное сообщество. На этом спор закончен. Вопросы к лектору тоже, – Мамонтов помотал головой, дав понять, что затея с обсуждением лекции была лишней.

***

Андрей несколько раз постучался в дверь, прежде чем мужской голос прокричал: «Входите»!

Воевода смотрел сквозь жалюзи в окно и курил. Вся комната пропиталась приятной смесью ароматов табака и кофе. Олег Петрович развернулся, посмотрел на Андрея, указал на стул.

– Не подумай ничего, но ты часто заходишь ко мне. Я – не твой друг. Мы – не друзья. Я – надзиратель, – короткими фразами отчеканивал Воевода.

– Что произошло в Московии? Скажите мне, – Андрей говорил с напряжением.