Александр Трофимов - Уголки страха

В доме приятно горел камин, создавая уют и тепло. На стене висели охотничьи трофеи времён молодости мужчины. Глядя на них, старик всегда улыбался. В углу стояла газовая плитка, видавшая лучшие времена. Но при всем при этом рабочая, что немало важно в сложившихся обстоятельствах. Над ней располагалась полка с бытовой утварью. У противоположной стены стоял старый шкаф, где старик держал сменную одежду и постельное бельё. Уютный диванчик расположился у стола вместе с парой стульев. Расчет был на приезд гостей, однако в силу обстоятельств они не могут сюда приехать. Напротив двери стояла кровать, чтобы в случае вторжения мгновенно среагировать. Старик зажёг керосиновую лампу на столе. Комнату озарил тусклый свет. Создаваемый им полумрак передавал странное чувство уюта и спокойствия, будто он защитит от того, что прячется в тени. Мужчина вытащил книжку в кожаном переплете, достал очки и, устроившись поудобнее за столом, начал писать.

«Дорогой дневник, идёт 61-й день моего заточения. Мой ночной гость все также кружит по ночам вокруг дома. Я до конца так и не смог понять, что ему нужно. Но он явно может постоять за себя. Вчера пришел ко мне волк, видно искал еды. Худой весь, кожа да кости. Серый зверь, учуяв что-то вкусное, направился в кусты. Я замер. Начал наблюдать. Волк обнюхивал место своего интереса. Ночной гость втащил бедняжку в кусты и буквально через минуту выкинули окровавленные останки. Не повезло бедняге. Хотел найти ужин, а в итоге сам стал им.

Сплю я в полглаза, ружье всегда под боком. Только поможет ли оно? Очень выручает речка, в часе ходьбы от дома. При помощи самодельной удочки удается поймать пару рыбин. Этого достаточно, чтобы не умереть с голоду. Скромный огород за домом иногда радует овощами. Самое интересное, что мой ночной надзиратель испаряется к утру и можно спокойно выдохнуть. Завтра попытаюсь наловить побольше, потом попробую сходить на разведку.

До домика целый день пути сквозь непроглядную чащу леса. Раньше, приезжая рано утром к лесу, я добирался до него с наступлением темноты. Приходилось огибать заросли колючего кустарника. Однажды мое желание добраться поскорее до хижины пересилило здравый смысл, и я побрел сквозь колючки. Вечером того же дня пришлось добрых два часа вытаскивать шипы из рук и ног. Поэтому обходной путь через валежники-близнецы был оптимальным. После них шла ивовая поляна, чудесная поляна плачущих деревьев. Если остановится, можно услышать звук их всхлипывания. К сожалению, этот вариант дольше, но зато менее болезненный.

Однозначно мне нравилось уединение, создаваемое этим местом. Оно находилось в густой чаще, сюда мало кто мог зайти случайно, даже егеря и охотники, которые были завсегдатаями леса. До появления ночного гостя, я здесь практически никого и не видел. Теперь вся эта тишь да благодать уже не кажется такой манящей. С появлением гостя далеко отходить от безопасного «островка» было страшно, никогда не знаешь, что он выкинет.

Говорили же мне: «на кой оно надо тебе, в такой глуши?» Надо было послушать, надо было…».

Старик спрятал дневник под половицу. Мужчина устроился покомфортнее на диване. Он положил ружье рядом и прикрыл глаза в ожидании сна. Старик давно не видел людей. Единственное, что у него осталось – дневник, подаренный покойной женой. Детей у него не было, да и покойная супруга слишком поздно повстречалась на его жизненном пути. «Одиночество – путь безумца», как говорил один мудрец. Только никто не знает, встретил бы кого-нибудь старик, не сложись ситуация таким образом.

Скрип половиц заставил старика проснуться. Звук повторился. «Пришел, все-таки, по мою душу», – подумал старик, беря под прицел дверь. Мурашки побежали по коже, страх неизвестности навалился на мужчину, будто его прижали к стене и приставили нож к горлу. Каждый мускул был в напряжении, палец прирос к спусковому крючку. Старик выжидал, ему нужен был один удачный выстрел. Он старался дышать глубоко и медленно, надеясь унять дрожь в руках. До настоящего момента зверь не подходил настолько близко. «Интересно, что поменялось?».

Секунды стали, как часы, минуты, как дни. Шуршание у входной двери раздалось оглушительным эхом, прорезающим тишину хижины. «Сейчас или никогда». Старик спустил курок. Звук выстрела был словно грохот бомбы, разорвавшейся в доме. Тишина…

– О боже! – раздался крик из-за двери спустя несколько секунд.

Встав с кровати, старик медленно пошел к двери, не опуская ствол оружия. Дверь распахнулась. Его взору предстало неожиданное зрелище – на крыльце была девушка, она держала парня, истекающего кровью.