Анти Фимас - Эликсир бессмертия

– Совершенно верно! Перед войной, когда начались репрессии против немцев, кирху отобрали у общины. Церковную утварь вывезли, здание превратили в склад. Когда здание перестраивали, пол в пристройке с торца провалился и обнаружился тоннель. Вызвали двух милиционеров. С ними был ещё чекист, который полез первым в подземный ход. И пропал!.. Следом сунулся милиционер, потом вылез с криком: «Там Петро весь в крови! Сейчас вытащу». Да пропал тоже! Строители ничего не поймут со страху. Второй милиционер осветил ход фонариком и закричал: «Они мертвы! Я сбегаю в отделение за помощью». Через полтора часа примчалась подмога, принялись расширять узкий тоннель. Обнаружилось, что ход вёл в небольшую комнату. А там – стол с зелёным покрывалом, возле него – высокий позолоченный подсвечник, на стене – деревянный крест гернгутеров. У входа обнаружили нишу с железным рыцарем и окровавленными трупами. Тогда и вспомнили легенду о тайной усыпальнице невесты и механическом воине.

– Но так и не выяснили, – закончила библиотекарь, – кто за такое короткое время успел вынести гроб с покойницей и тридцать с лишним килограммом золота и драгоценностей? Выяснили, из комнаты второй ход вёл к крутому обрыву Сарпы. Ходили слухи, что всё вынесли потомки семьи пивовара. А рыцаря отправили в Сталинград, да по пути он тоже исчез.

Женщина немного помолчала. «Видимо, ей ещё нездоровится», – подумал журналист. Однако он понял, что ошибся, когда библиотекарь протянула:

– Больше ни о чём не спрашивайте. Мне тяжело сейчас говорить, так как я сама теперь не знаю, что думать после того случая. Всё, кажется, совсем не так, как представлялось раньше. Я расскажу об этом позже.

– Всё нормально, Татьяна Михайловна! – Павшук старался выглядеть бодрым. – Надеюсь, скоро свидимся.

Владимир сделал вывод: «Любит она архивариуса. Вот и темнит. Тем не менее, загадочный пазл постепенно складывается, и я на верном пути. Но без Фыкина никак! Он является заветным ключиком к потаённой двери. Странная штука: с точки зрения других, Серёга – совсем никчёмный человек, но почему-то судьба указала, что на нём лежит главная миссия».

***

Время близилось к девяти вечера. Падал первый снежок, морозило.

Павшук вылез из «девятки» у дома маршрутчика. Посмотрел на окна на девятом этаже, где жил оболтус, который по прихоти неведомых сил очутился в центре всех событий. Они заранее созвонились о встрече, хотя Серёга поначалу не желал никого видеть. По заплетающемуся языку журналист понял: маршрутчика одолела зелёная тоска.

– Больше слышать об этом не хочу! – уже в прихожей забурчал Фыкин. От него несло перегаром. – Позавчера со мной произошла дрянная история… Ой, неспроста это!

– Да расскажи обо всём по порядку, – стал успокаивать его Владимир. – Что случилось?

Они прошли на кухню. Там был полный бардак. На столе возвышалась две бутылки – пива и водки. Судя по единственному стакану, парень предпочитал чисто русский коктейль «Ёрш».

– Ёлки-моталки, – проронил любимую присказку Серёга, – позавчера возле дома делал ремонт «ГАЗельки». И тут рядом грохнулся кирпич! Слетел с крыши. Обалдеть можно! Только после понял, что меня спасла случайность, когда чуть в сторонку отшагнул, – он приподнял штанину, и Владимир увидел здоровенный синяк на лодыжке. – Но осколком задело. А собачник с болонкой недалеко заорал, что видел человека на крыше – тот и скинул кирпич. Вот теперь лечусь лекарством от всех болезней.

– Кирпич на голову – это, конечно, круто, – поддакнул Павшук. – Но как же в тебя его метнул призрак? Сам говорил, что Нелли к тебе не равнодушна.

– Не знаю! Но нутром чувствую, добром всё не кончится.

Уговоры, длившиеся более двух часов, ничего не дали. Как и совместное распитие за дружбу и взаимное уважение. Не вдохновляли Серёгу и посулы о будущих богатствах. Честно говоря, Павшук сам не находил ответа на резонный вопрос: кому понадобилась бы смерть Фыкина?

Раздосадованный журналист встал, уже вознамерившись вызвать такси, как хлопнула форточка. Он поднял глаза и оцепенел: сквозь морозные узоры различалось девичье лицо. Оно было бы очень красиво, если бы не отливало потусторонней синевой. «Полный бред! От «Ёрша» подобные глюки? – мелькал калейдоскоп мыслей в голове журналиста. – По-моему, я сейчас трезвее, чем в нормальном состоянии. Хотя парящих, как у Шагала, девушек ещё не видал!».

Осоловевший Серёга, проследив за взглядом Павшука, вмиг притих. Ещё немного, и он полезет под стол.