Игорь Колосов - Растленная

Оля вздохнула, поднялась. Поколебалась и все-таки направилась к входной двери.

Стас натянул трусы и стоял на балконе, курил.

Влада заглянула в зеркало, поправила волосы, хотя на голове не было беспорядка.

– Оставишь мне на пару затяжек.

Стас оглянулся.

– Тут уже ничего нет, – он показал окурок.

Влада шагнула на балкон.

– Дай хоть это.

Парень протянул ей жалкий остаток сигареты.

– И дверь закрывай, чтобы дымом не тянуло. Сколько раз уже говорила.

– Хорошо, хорошо.

Влада затянулась, чуть не обожгла пальцы, с тихим ругательством щелчком отправила окурок вниз. Стас усмехнулся, приобнял подругу за талию.

Чуть правее торца дома Влады, перпендикулярно к нему, друг за другом располагались три двухподъездные девятиэтажки. Ближняя еще не заселилась, хотя закончились даже отделочные работы внутри дома. За этими домами через дорогу виднелись пятиэтажки. Некогда военный городок, теперь этот район, избавившись от каменной ограды, стал частью Ритма. По другую сторону шоссе от военного городка высилась громада самого радиотехнического завода. Позади завода начинался сосновый лес.

Они вернулись в спальню.

– Ты не пойдешь в ванную? – Влада заглянула ему в глаза.

– Там же Оля.

– Ну, и что?

– Надо одеваться.

– Зачем? Иди так.

Он хмыкнул.

– Ты что серьезно? Так и топать в трусах?

– Можешь и без трусов, что здесь такого?

Он недоверчиво посмотрел на подругу. Она не улыбалась. Она говорила серьезно.

Парень смутился. Он давно понял, что его девушка более чем раскрепощенная. Именно это привязало его к ней. Привязало намертво. Если его иногда и утомляли ее капризы и пока еще смутно проявлявшаяся стервозность, секс с ней компенсировал все. У него уже были две партнерши за тридцать, но в его глазах они не шли ни в какое сравнение с Владой. И все-таки выходить с голой задницей из спальни, зная, что его может увидеть шестнадцатилетняя сестра подруги, было уже слишком.

– Она что, у себя в комнате? – он не знал, хочет ли избежать возможной сцены и умолить себя в глазах подруги.

Та без лишних эмоций ответила:

– Нет, она на кухне.

– На кухне? – он даже вздрогнул.

Влада не посчитала нужным повторяться.

На кухне означало, что пройти в ванную незамеченным невозможно. Если только Оля не прикрыла кухонную дверь. Почему-то Стас был уверен, что не прикрыла. Она же не думала, что парень ее сестры продефилирует обнаженным, чтобы принять душ. Кроме того, дверь в кухню в этой квартире всегда оставалась открытой.

– На кухне, – непонятно было, спрашивает он снова или просто констатирует факт для самого себя. – Она меня увидит.

Брови Влады слегка приподнялись.

– Тебя это так смущает?

Стас неловко хихикнул.

– Влада, она еще ребенок. У нее и не было никого, я имею в виду мужчину. Еще испугается, бедняжка.

Лицо подруги изменилось. Совершенно неожиданно. Только что небо было практически чистым, и вот его уже скрыли низкие тучи, черные, дышащие гноем.

– Ты уверен, что не было? – она шипела, не говорила. – Что ни одного мужчины?

Он пожал плечами. Конечно, он ни в чем не был уверен.

– Хватит ныть. Сходи в ванную, что здесь такого? Я хочу, чтобы ты подмылся.

Голос насыщала злоба, Стас даже удивился. Чего она так нервничает из-за какой-то ерунды?

– Хорошо, – ему сейчас меньше всего хотелось скандалить. – Но я хоть штаны натяну.

Она не стала убеждать его идти в трусах. Эта настойчивость выглядела бы глупо. Стас вышел из спальни, спустя несколько минут вернулся.

– Слушай, она, наверное, ушла, – он виновато ухмыльнулся. – Ты знала, что она ушла, да? Чего ж ты мне сразу не сказала?

Влада откинулась на подушку.

– Вот, сука…

Она села на кровати, прислонилась спиной к стене, глядя на Стаса, прошедшего покурить на балкон после очередного сеанса их физической любви. Внутри у нее полыхало от злости, и становилось ясно, это пламя потухнет не скоро.

Главная причина, конечно, в ее сестре.

Влада замечала: с каждым днем Оля раздражала ее все больше и больше. Несколько месяцев назад картина была как будто та же. Если младшая сестра находилась рядом, Влада ее, по меньшей мере, не замечала. Неосознанно Влада обрадовалась, когда после смерти бабушки младшая получила отдельную комнату. Это избавило Владу от созерцания перед сном подростковых прыщей сестры, ее нескладной, абсолютно неженственной фигуры, ее тупого, по-дурацки испуганного взгляда, которым она изучала тампоны или прокладки на каждый день. Уже тогда Влада удивилась бы, скажи ей кто-нибудь, что неприязнь усилится.