Игорь Колосов - Некрасивая

Но мать Иры – приятной внешности. Почему Ира не пошла в нее? Ее старшая сестра Лена, например, и подростком была очень ничего. Только сейчас, родив второго ребенка, расплылась, поблекла.

В дверь позвонили. Лана.

Ира встала, но из комнаты не вышла. Уставилась на свое отражение в зеркале. Зачем она трогала этот прыщ? Только хуже сделала.

Нет, идти никуда нельзя. Во всяком случае, пока не стемнеет. Под светом уличных фонарей набухшее пятно не так бросится в глаза. Лана, скорее всего, не станет ждать темноты. Ей-то нечего стесняться. Жаль. Придется оставаться дома. И потерять один из последних теплых дней.

Сейчас, в начале осени, кажется, что лето не заканчивалось, но хорошая погода может внезапно прерваться. Похолодает, пойдут дожди. И тогда Ира еще насидится дома долгими осенними вечерами.

В квартиру позвонили второй раз. Ира по-прежнему стояла перед зеркалом, и в прихожую пошла мать.

Услышав самодовольный голосок подруги, Ире захотелось плакать.

Мать заглянула в комнату.

– Ты что, сама не можешь открыть? Это к тебе.

Ира ничего не сказала, и мать вернулась к отцу.

В комнату вошла Лана, распространяя сладковатый запах своих духов.

– Приветик, подружка. Ты еще не собралась?

В голосе Ланы послышалось недовольство. Сама она позволяла себе готовиться к вечернему моциону сколь угодно долго, но, если ее заставляли ждать другие, могла и взбеситься.

Ира скользнула взглядом по лицу подруги, выглянула в окно.

Лана – высокая, ноги длинные, ровные. Под обтягивающими белыми брючками выделяются трусики. Изгиб бедер у подруги в самый раз. Розовый топик коротенький, узкий. Обтягивает грудь так, что и без того не маленькая, она кажется громадной. На открытом пупке – пирсинг.

Ира как-то заикнулась о том, чтобы проколоть пупок, но мать воспротивилась, не позволила. Сказала, что возможно заражение, да и кому ее дочь собиралась эту красоту показывать?

Да, некому. Парня нет, на пляж Ира не ходит – стесняется, и с такой бледной кожей от пляжа только проблемы. Одевать же короткую маечку родители все равно не позволят. Вот и получается, что пирсинг на пупке – ненужная роскошь. И что обидно, Лана ни разу не толкала Иру к тому, чтобы это сделать.

– Давай позже, – сказала Ира.

– Позже стемнеет. В чем дело, подруга? Пошли, пройдемся.

– Сейчас не могу.

– Не можешь? С чего это вдруг?

Ира повернулась к ней.

У Ланы большие ярко-зеленые глаза, маленький носик, полные губы. Она их подкрашивает умело подобранной помадой. На длинных ярко-белых волосах – «мокрая химия». В лице что-то модельное, от тех девушек, что можно увидеть на обложках женских журналов.

Картинка, не девушка.

– Живот болит, – Ира не знала, как она вообще может отказать подруге без веской причины.

– Месячные, что ли?

Ира поморщилась. Почему-то ей не нравилось, когда об этих делах говорят открыто, пусть даже и девушки ее возраста.

– Нет, просто живот разболелся.

Лана, недовольная, хмыкнула.

– Подумаешь, проблема… Пошли, погуляем, живот и пройдет. Вот увидишь.

Конечно, подруге нет дело до ее самочувствия. Она просто хочет пройтись по «Бродвею», показать себя и желательно с подругой. Даже такой самоуверенной девушке одной гулять неловко. Лана настроилась на прогулку, плевать она хотела на Ирин живот.

– Болит сильно, – сказала Ира. – Может, позже? Я таблетку приняла, скоро пройдет.

Лана обхватила зубами краешек нижней губы, пожевала его. Ясно, что в ее планы такой поворот событий не входил. Лишь в редкие моменты, когда она жевала губу, Лана отчасти теряла свой блеск.

Она с сомнением смотрела на Иру.

– Совсем нельзя потерпеть?

Ира вздохнула. Лана вцепится в нее крепко, прежде чем отпустит. Она привыкла, чтобы получалось так, как хочет она. Но Ира просто не может выйти в центр с таким лицом.

Она покачала головой.

– Подруга, ты не соображаешь, – сказала Лана. – Когда сидишь дома, ты думаешь про живот, и только хуже становится. Когда гуляешь, ты отвлекаешься. Неужели не ясно?

Ира посмотрела в окно. Врать она умела неважно и опасалась, что Лана, заглянув ей в глаза, все поймет.

– Лана, давай попозже. Часика через полтора. Пока у меня дома побудем, поговорим, и я отвлекусь.

Лана изменилась в лице.

– Что ты несешь? Часика через полтора стемнеет. Я не хочу ползать в темноте, когда можно было выйти, пока светло. Пошли сейчас.

Ира покачала головой.

– Я не смогу нормально ходить, – она погладила живот.