Ольга Волошина - Однажды в Урюпинске

Настя усадила меня в изящное кресло с резными деревянными подлокотниками, сама устроилась на маленьком диванчике.

Вошла Лина с большим серебряным подносом, на котором теснились маленькие фарфоровые чашечки и круглая коробка с конфетами. Хозяйка поставила их на очаровательный столик красного дерева, покрытый скатертью из воздушного кружева, и села напротив меня.

В комнату вошла девочка лет десяти-одиннадцати и тихо поздоровалась. Девочка была похожа на мать, и в то же время ей, к несчастью, не досталось ни капли Лининого очарования. Невыразительные, глубоко посаженные голубые глаза, светлые брови и ресницы, соломенного цвета волосы, заплетённые в две жиденькие косички, узкие, плотно сжатые губы. Впрочем, кто знает, может со временем она превратится из гадкого утёнка в прекрасного лебедя. Но теперь на это и намёка не было.

– Уроки сделала? – суровым голосом спросила Лина у дочери. – Нет? А чем же ты столько времени занималась? Опять ворон считала?

– Задачку никак не могу решить.

– Так думать надо, а не мечтать!

Девочка тяжело вздохнула, но ничего не ответила.

Лина повернулась ко мне.

– Это Анна, ваша будущая ученица. Звёзд с неба не хватает, так что придётся с ней повозиться.

– Ничего, мы будем стараться, – сказала я, улыбнувшись девочке.

– Вот Настенька – совсем другое дело, вся в отца пошла, умница. С утра до ночи занимается, говорю, что нельзя так здоровье губить, а она не слушает.

Настя делала вид, что не слышит. Она пила чай и, не отрываясь, смотрела на экран телевизора.

– Ну, что стоишь, как столб, иди, занимайся, – вновь обратилась Лина к младшей дочери.

Аня молча повернулась и вышла. «Милая женщина, но, кажется, с любовью к детям у неё туговато», – подумала я.

– Спасибо за чай, – я поднялась с кресла. – Пожалуй, пойду. Посмотрю, что там за задача у Ани. Заодно и выясню, как обстоят дела с математикой.

Лина не стала возражать и тоже встала.

– Пойдемте, покажу вам её комнату.

Она прошла по коридору и открыла первую дверь, пропустив меня вперёд.

– Ну, желаю успеха!

Аня даже не подняла головы при нашем появлении. Девочка сидела за письменным столом, уткнувшись в учебник и старательно делая вид, что занимается. Я села в стоящее рядом кресло.

Задачка была простенькая: о двух мальчиках, покупающих учебники. При этом одному из них не хватило двух рублей, он занял у другого недостающую сумму. После чего у последнего осталось восемь рублей. Школьникам предлагалось подсчитать, сколько денег было у каждого мальчика, если учебники стоили по десять рублей каждый.

Аня с отчаянием смотрела то на меня, то на задачу.

– Анечка, давай сначала подумаем вслух, а потом запишем, – вкрадчиво предложила я. – Вот первому мальчику не хватило всего двух рублей, чтобы купить книжку за десять…

– Тётя Ксюша, можно я буду вас так называть? – и, не дожидаясь ответа, девочка продолжила. – А что ж за учебник такой они покупали, интересно?

– Ну, пусть это будет учебник математики.

– А чего это он такой дешёвый? Мне мама таких не покупает. Неужели такие бывают?

– Ну, это было много лет назад, задачку-то уже давно сочинили.

– А что ж это мама выдала сыночку так мало денег, что даже на паршивый старый учебник не хватило?

– Наверное, мамы не было дома, и эти деньги просто остались у мальчика от буфета.

– Мне мама, между прочим, не разрешает у чужих деньги брать, даже если не хватает на что-то нужное. А вам, тётя Ксюша, мама разрешает брать деньги у кого попало?

Пока мы решили злосчастную задачку, у меня просто задымились мозги и начала раскалываться голова. Мне стало до слёз жаль несчастную учительницу математики, у которой пара десятков таких детишек в классе.

Дальше было ещё страшнее: на дом задали два примера с целой ворохом дробей, над которыми измывались все арифметические действия, как со скобками, так и без. Я аж вспотела при мысли, что сейчас буду позорно перемножать и делить в столбик числа, сбиваясь и всякий раз получая разные результаты. Со счетом у меня никогда ничего хорошего не получалось. Если бы в институте был зачет по устному счету, не видать бы мне диплома, как своих маленьких ушей без зеркала.

С тоской я записывала в столбик: 57 умножить на 44.

– Две тысячи пятьсот восемь, – выпалила Аня, пока я собиралась записать первую цифру под чертой.

– Когда ты успела сосчитать? – изумилась учительница.

– Чего тут считать-то? Ерунда какая! – фыркнула нерадивая ученица.