Джереми Йорк - Your Mistake

Унылым взглядом я осмотрел пакеты и вздохнул. За полный костюм с Бонд-стрит мне не расплатиться и за три месяца, черт бы побрал этих снобов из Мейфер!

Не поймите меня неправильно; я очень люблю хорошую одежду, если появляются лишние деньги, я отправляюсь в Селфриджиз, придирчиво выбирая действительно стоящие вещи, но, признаться, я всегда считал, что переплачивать сотни фунтов за престижную марку и эксклюзив – непростительное расточительство. Людям вроде Курта этого не понять, ему, логику и математику, даже в голову не пришло самое простое решение: послать курьера ко мне на Фолей-стрит с запиской для миссис Флиттл.

Я вздохнул еще раз и спросил, можем ли мы вернуть покупку. Курт удивленно вскинул бровь, сделал знак экономке, и та поспешно вышла из комнаты. Мак-Феникс, каменея лицом, разодрал упаковку и вытряхнул на паркет элегантные свертки. Я выругался, скрестил руки на груди и попытался объяснить упрямцу всю щекотливость ситуации. Я не мог жить за его счет; я с трудом притерпелся к тому, что он меня кормит, считая это издержкой профессии, я мог пойти с ним в сауну, по-дружески, но одеваться по его вкусу?! Я зарабатывал сам, не нуждался в опеке и не был его содержанкой, черт возьми!

– Если откажешься, я сожгу все барахло, – посулил мне этот шантажист, но я не купился.

Как маленькому, по слогам, я внушал ему аксиому: мы не настолько близки, чтобы я мог спокойно принимать такие подарки, даже если у него до фига денег и ему приспичило сделать сюрприз. Курт возражал, что раз мой костюм пострадал по его вине, он обязан возместить мне убытки. К концу нашей вдохновенной беседы мы орали друг на друга, как полоумные, и готовы были всерьез подраться, припоминая все обиды, выливая все недовольство и накопившийся гнев. От драки нас спасла миссис Фариш, вошедшая в комнату. Она спокойно и ласково спросила: «Милорд, какой суп предпочитает доктор?», и прозвучало это равносильно материнскому «Мальчики, не ссорьтесь!».

За миг до вопроса я готов был уйти в одних штанах, громко хлопнув дверью; голос экономки вернул мне рассудок и способность адекватно оценить ситуацию. Оборвав трехэтажный аргумент, я повернулся и также спокойно ответил:

– Французский луковый, мэм.

– И не забудьте ваше восхитительное жаркое! – добавил Мак-Феникс, падая в кресло и выуживая из кармана сигареты.

– Почему бы доктору не померить этот костюм? – как-то робко и смущенно предложила экономка. – Ведь если вещи не подойдут, их все равно придется вернуть.

– Разве ему докажешь, – отмахнулся обиженный Мак-Феникс.

Миссис Фариш повернулась ко мне, и мне стало стыдно за свою вспышку.

– Я надену, – покорно кивнул я, примирительно махнув Курту. – Ради вас, миссис Фариш, честное слово. И если костюм подойдет, мы заплатим поровну.

Мак-Феникс хотел возразить, но передумал и смолчал. Не без тревоги я понял, что он снова что-то затеял и считает варианты, но отступать не стал: помог экономке собрать свертки и поднялся в спальню – примерять.

Первым делом я кое-как заправил постель, застелил стеганым покрывалом китайского шелка и навел порядок в душевой. Потом вскрыл первый пакет, второй… Точно не знаю, сколько я просидел, наслаждаясь покроем и тихо млея от фактуры ткани, впитывая чуждый мне стиль жизни, пробуя на ощупь недоступные мне аспекты существования. Я и не подозревал, что строгий черный костюм с намеком на белую строчку может вызвать во мне такую бурю эмоций, такое благоговение; черт возьми, в Селфриджиз отнюдь не дешевые бутики, но теперь, коснувшись настоящего качества, истинной классики, я понимал, что буду работать на Бонд-стрит, если понадобится, стану голодать, съеду с квартиры, но обновлю весь гардероб.

После того, как Курт в пятый раз окликнул меня, я рискнул выйти из комнаты в новом обличье. Ждавший в коридоре Мак-Феникс не удержался от восхищенного вскрика, и я, признаться, мог его понять. Я сам не думал, что у меня такая осанка и плечи, я считал себя обыкновенным парнем средней внешности; в этот миг я жалел лишь об одном: Мериен далеко и не видит меня, такого.

– Святая Дева, какой красивый! – слабо ахнула экономка, и Курт лишь кивнул, с усилием отводя глаза: судя по всему, его перестала забавлять глупая выходка.

Это немного напрягало, вновь заставляя вспомнить злосчастную ночь в Стоун-хаусе, пару раз за обедом я ловил милорда на том, что он раздевает меня взглядом; я хмурил брови и грозил кулаком, исподтишка, чтобы не видела экономка; Мак-Феникс оскорблено фыркал и изображал зверский аппетит, но мысли его витали далеко. Впрочем, к концу обеда он освоился и перестал пялиться на меня, как на вожделенный десерт. Мне удалось разговорить его, мы сыграли несколько фреймов, потом заказали билеты в кино и в Кингсайд вернулись за полночь.