Виталина Дэн - Порок

– Воспитывать решил? А не поздновато, а? Тебя твоя служба всю жизнь волновала. Только ей ты по итогу даром не сдался. Вышвырнули на помойку, благорассудно позабыв о тебе. А теперь вспомнил о воспитании своих детей? Вон, – повел головой в сторону хлюпика нашего, – его лучше воспитай как мужика. А то всю дорогу под маминой юбочкой. Скрипочки, музычка, шопен, мопен, сраный артист со смычком в заднице. Хорошее воспитание сделает хорошего человека, папочка, – весело разулыбался, прямо намекая, где зарыт топор.

– Ишь, как заговорил, – рухнул на табуретку батя, вызывая из-под нее жалобный скрип. – Слыхала, мать? Херовые мы с тобой. Пахали для них как рабы, выбивали последнее, и херовые, – с долей иронии перевел внимание на изумленную, качающуюся на месте родительницу.

– Да не в этом суть, – ухмыльнулся и с налетом небрежности устало провел ладонью по лбу, смахивая чуть кудрявую отросшую челку. – Просто мелко вы плаваете. А я так жить не хочу. Не устраивает меня барахтаться в этом дерьме и убожестве.

– Убожестве? – с желчью в голосе переспросил отец. – Это ты еще не познал жопу мира. И я бы тебя сейчас с удовольствием туда носом макнул, щенок неблагодарный! – подавил забористые маты, пронзительно всматриваясь в меня. – У своего отожравшегося дружка этого нахватался? – презрительно стреляет глазами вниз, имея в виду Котова.

Сверкнул на него теменью своего взгляда.

– Я поэтому с тобой и стараюсь не то, что не пересекаться, а вообще разговоры не заводить. Мы полярно разные с тобой люди, па-па, – колко выделил последнее слово. – И никогда друг друга не поймем.

– Закрой свой ро-о-от! – буйно взревел. – Ты дорасти сначала до моего возраста. Роди и подними своих детей, а потом я на тебя погляжу и с удовольствием послушаю! А сейчас я вижу только малолетнего утырка без мозгов, который верно и целенаправленно прет не по той дорожке. Узкая тропинка, ведущая на кичу, дорогой мой. Путь, граничащий с уголовкой. А в моем доме басоте и беспредельщику, не видящему границ, места НЕТ! Пойдешь прямиком вон из дома! Ты понял меня? – пробасил и подался ко мне, ядовито прищуриваясь.

– Ну если нужно будет, то перекантуюсь как-нибудь и где-нибудь, – не остался в долгу и оскорбительно подмигнул ему, приводя его в еще большее бешенство.

Мама с Никитой примерзли к местам и с опущенными головами сидели, не двигаясь. Казалось даже, что старались не дышать и не дай бог издать незначительный звук, ощущая витающую в сгустившемся воздухе нашу рубящую энергетику.

– Пшел с моих глаз! – в отвращении разочарованно скривился, отдавая приказ, словно я один из его бывших подчиненных.

А я и так уже был на низком старте.

– Кланяться не буду. С превеликим удовольствием покину вас, мое идеальное семейство, – уже выходя из кухни, бросал им фразочки с подковыркой.

– Сучоныш! – догнал меня врезавшийся в спину острый нож отца в виде его высокопарных ласкательных слов.

И я люблю тебя, папочка.

Оскалился и, не задерживаясь дома, в коридоре начал натягивать на себя обувь и куртку, желая поскорее свалить отсюда.

– Ну куда ты на ночь глядя, Денис? – сходу влетела в меня мать. – Вы же еще хуже завтра сцепитесь. Ну прошу тебя, – мама трогала меня теплыми ладонями за щеки и пыталась поцеловать, но я вывернулся из ее хватки и развернулся к ней спиной.

– Не жди. Через пару часов буду, – залез в карман куртки, нащупывая бумажку.

Ухмыльнулся подрагивающим краешком губ.

– На, – вытянул червонец Воскресенского и протянул опешившей матушке.

– Что это? Откуда? – впилась округлившимися глазами в потертую купюру.

– Это не так много. Бери, – сунул ей в руку и резко дернул дверь, заранее открыв железный засов замка.

– Господи-и, – болезненно зашептала она пересохшими губами. – Только не кража, я тебя молю. Что же будет потом? Что ты творишь! – шустро просочилась между мной и входной дверью, хватая меня за полы куртки.

– Надя, пусть катится к черту! – крикнул отец из кухни. – Отпусти его!

– Отец прав, мам, – хмыкнул и резко вырвался из ее рук, молниеносно кинувшись вниз по лестнице до третьего этажа.

– Денис! – рявкнула она.

– Ма, не переживай. Пара часов, и я приду. Дай выдохнуть, – беззаботно обрубил, фальшиво смеясь.

Затихла, а спустя мгновение дверь нашей квартиры хлопнула, оповещая, что в подъезде я остался один.

Поднялся на пролет выше, стучась к Коту.

– Ты время видел? – задал интересующий вопрос сонный Макс, когда распахнул настежь дверь.