Егор Матвиенко - Мнимый горизонт

– А ты, получается, ненастоящий?

– Ну… не хотелось бы.

– Тогда как ты понял это насчёт меня?

– Не знаю, – пожал плечами Первый. – Но выглядишь как настоящий.

Экс-Киллер ненадолго замер, а потом коротко произнёс:

– Пойдём. Поищем выход из этого леса.

– Пошли.

– Как думаете, что он имел в виду? – поинтересовалась Афина, делая очередную запись.

– Я не знаю, – ответил Аксель. – Его суждения были мне непонятны.

Девушка улыбнулась уголками губ.

– Может, он хотел сказать вам что-то приятное?

– Зачем ему это делать?

– Вы же сами говорили, что Первый смотрел на вас так пристально, что вам даже стало неуютно, – напомнила Афина, откидываясь на спинку стула. – Может быть, он к вам привязался?

Аксель на несколько секунд задумался, после чего произнёс:

– Я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах. Это имеет значение?

– Возможно. Пока что эта история – тайна, покрытая мраком, – вздохнула Афина, убирая за ухо выбившуюся прядь. – Единственное, что мне известно – это что Первого с вами не было, когда вас отыскали. И до сегодняшнего дня я этого человека не встречала. А значит, мне ничего не остаётся, кроме как придерживаться теории, которую я высказала в конце нашего вчерашнего разговора.

– Понимаю, – бесстрастно произнёс Аксель.

«А вот я не очень», – грустно констатировала Афина.

После пережитого стресса и осознания своей амнезии она увидела много белых пятен не только во вчерашней теории, но и во всей своей жизни. Но раз ей до сих пор позволяют заниматься этим делом, то, возможно, не так всё и плохо.

– А что вы можете рассказать о путешествии через портал? – спросила она, стараясь не впадать в апатию. – Какие у вас были ощущения?

– Когда я шагнул в него, то оказался посреди вращающегося фиолетового пространства. А затем я сразу же обнаружил себя лежащим на траве. Не было никаких переходных состояний. Как при внезапном пробуждении. Дезориентирует, но в целом без каких-то физических или ментальных последствий.

– Мда-а… – протянула Афина, постукивая по столу ручкой и напряжённо всматриваясь в чистую страницу блокнота. – С точки зрения науки совершенно бессмысленное и необъяснимое явление.

Она вздохнула и подняла глаза на собеседника, произнеся чуть более бодрым тоном:

– Давайте продолжим. Что было дальше?

И тут, вместо того, чтобы моментально перейти к выполнению поставленной задачи, Аксель замолк. Со стороны выглядит так, будто он оцепенел, но Афина знает, что парень о чём-то размышляет.

– Полагаю, для того, чтобы учесть все детали, стоит подключить к разговору ещё один источник информации, – заявил он.

Не сразу поняв, о чём речь, Афина чуть нахмурила тонкие брови.

Но вскоре её настигло прозрение. Она слегка сконфузилась. С новым «источником информации» беседа рискует стать чуть менее… связной. Впрочем, рано или поздно это всё равно должно было произойти.

– Вы и вправду считаете, что пора? – осторожно поинтересовалась девушка.

– Да, – тут же ответил Аксель. – Где-то к этому моменту должны были начаться события, в которых я не участвовал.

– Что ж, доверюсь вашему мнению, – вздохнула Афина, а потом улыбнулась. – Полагаю, это будет интересно.

«Больно… Охренеть, как больно!»

Ощущение, словно каждая кость в теле раздроблена и каждый сустав порван. Все конечности горят, а на грудь и живот будто вылили котёл кипящей лавы. О голове и говорить нечего – звенит, как избитая наковальня.

Но на этом беды не закончились.

Внезапно напало ощущение, что Он не может дышать, думать и вообще существовать. Дикое состояние, которое невозможно описать словами. Хочется кричать в панике, но непонятно, как это делать! Как вообще что-либо делать?!

А потом из груди вырывается терзающий горло хрип.

Он непроизвольно делает жадный вдох, затем второй и третий. Захлёбываясь от ужаса и необъяснимой эйфории, несчастный потихоньку начинает осознавать себя.

Следом приходит прозрение:

«Я человек».

Люди живут, дышат, чувствуют, думают и делают великое множество вещей, не гадая над тем, как это всё работает. Это естественный порядок вещей.

Далее выяснилось, что Он всё-таки может шевелиться, притом без особых ограничений. Этим явно следует воспользоваться и перестать валяться на жёстком бетоне.

Так Он и поступил, со страдальческим стоном отняв затылок и спину от холодного шершавого пола. Сидеть на заднице тоже больновато, но на ноги сейчас надежды нет – колени словно зажаты в тисках.