Юлия Тутова - Большая игра в маленьком городе. Том 1

— Если это так, почему же вы сразу мне не сказали?

— Потому что по сути ты права, и я обратил внимание именно на это. Да, я переоценил твою схему. И что касается концепции в целом — здесь всё нормально, проблема в отдельных деталях. Кстати, Арефьева считает так же.

— Я так понимаю, главная проблемная деталь — редакция?

— Главная проблемная деталь — подход. Ты нарушила последовательность элементов.

— И всё же я не могу с вами согласиться. — Лиза продолжала упорствовать.

— Я не требую, чтобы ты соглашалась. Тем более я не требую, чтобы ты отказалась от своих идей. Давай так: ты ещё подумаешь над этой схемой и попробуешь её доработать. Пойми, — сказал он уже мягче, — оформление структуры может быть каким угодно, но оно не должно идти в ущерб содержанию. У тебя получится, я не сомневаюсь в твоих способностях.

— Я тоже в них не сомневаюсь.

— Тогда не останавливайся на достигнутом. Знаешь, как говорят: нет предела совершенству. Вот и стремись к самосовершенствованию — оно вознаградится.

Он верил в то, что сказал, и его слова прозвучали искренне.

Вот уже третий день Николай Левандовский был в деловой поездке в Германии. Никто из его подчинённых не знал, когда ожидать возвращения «генерального»: в принципе, он мог вернуться в любой момент, а мог задержаться ещё на какое–то время. Как шёпотом и по большому секрету сообщала секретарша Ксюша, у Левандовского вроде бы были ещё какие–то личные дела, и вполне возможно, что после встречи с партнёрами он устроил себе непродолжительный отпуск.

— Лиля, в смысле, Левандовская, отдыхает, сколько хочет, по четыре раз в год ездит на курорты. А что же наш директор? Ему тоже хоть иногда надо развеяться! — Ксюша отлично умела в любой ситуации преподнести себя самой рьяной защитницей и радетельницей шефа. В принципе, с её стороны это было вполне оправдано, поскольку сама она была вхожа в дом Левандовских и поддерживала с Лилией приятельские отношения. — Так что пусть он там не торопится, всё благополучно решает, и просто отдохнёт: нам всем от этого будет только лучше.

Тем временем, пользуясь отсутствием руководителя, народ в «Строй–Модерне» тоже чувствовал себя довольно расслабленно. Бардин, замещавший Левандовского, похоже, и сам ушёл в загул: на работе бывал лишь наскоками, подписывал текущие документы, устраивал пару–тройку «разгонов» для острастки и снова исчезал. Для работников фирмы не было тайной, что о времени приезда шефа Бардин узнает первым, после чего молниеносно придаст себе соответствующе озабоченный вид, а заодно и весь коллектив поставит на уши, дабы наглядно продемонстрировать, что никто не бездельничал. Но пока этот момент не наступил, можно было не слишком напрягаться: рабочие дни текли неспешно и лениво, ровно же в пять часов — момент его официального окончания — жизнь в офисе попросту прекращалась.

Лиза, не тревожимая Бардиным, решила воспользоваться представившимся благоприятным моментом и заняться тем, чем собиралась уже давно, но из–за занятости не находила возможности: изучить содержимое газеты Черняевых за последний год. Понимание, что она пока не преуспела в соперничестве с Неонилой, не вынудило Лизу опустить руки, а наоборот добавило ей азарта: настоящая борьба только начинается. Исследуя страницы «Прожектора», она с головой ушла в этот процесс. Пробило пять, по коридору шумно пронеслись спешащие домой сотрудники, попрощавшись, ушла Наталья Васильевна, но Лизе не хотелось бросать начатое. «Задержусь ещё минут на пятнадцать», — решила она. Пятнадцать минут растянулись на тридцать. Потом и тридцать тоже остались позади. Часы показывали почти шесть вечера, когда она оторвалась от подшивки и устало расправила плечи: пожалуй, ей всё–таки тоже пора уходить, тем более что работы оставалось ещё не на один час.

В безлюдном офисе стояла необычная, давящая тишина, которая вкупе с подступающей со всех сторон пустотой заставила Лизу почувствовать себя неуютно: будто её забросили на пустынную планету. Она протерла влажными салфетками руки, очистив их от газетной пыли и следов типографской краски, убрала в стол бумаги, повесила на плечо сумку и, мыслями всё ещё находясь на страницах «Прожектора», вышла из кабинета в уверенности, что находится в полном одиночестве. Она повернулась, чтобы замкнуть дверь, как вдруг увидела недалеко от себя чью–то фигуру. То был Эдуард Левандовский — он шёл в её сторону по пустому коридору. Однако прежде чем Лиза поняла, кто это, она оказалась настолько застигнутой врасплох и сбитой с толку его внезапным появлением, что от неожиданности резко вздрогнула и замерла. Рука сама собой разжалась, и ключи со звоном упали к её ногам. Не в силах собрать свои вмиг разлетевшиеся мысли, Лиза стояла в полной растерянности, едва ли не с открытым ртом и смотрела на Эдуарда со смесью испуга и изумления в широко распахнутых глазах. Он шагнул к ней, наклонился и поднял валявшиеся на полу ключи.