Лана Земницкая - Пациент #666

– Значит, первый день прошёл не так уж плохо, – мило улыбнулась Моника, подводя итог беседе. Хлоя пожала плечами, показывая, что сказать ей больше нечего. – Правда, мы ещё не видели вашей терапии в действии. Вы думаете, ему это поможет? – с сомнением протянула девушка. – Разве музыка может исцелить ото всех болезней?

– Приступать к терапии немедленно после стольких потрясений я считаю нецелесообразным, – отрезала Харрис. Моника на секунду замерла с открытым ртом. Хлоя же продолжила: – Сначала нужно избавиться ото всех мелких раздражающих факторов, – она поняла, что сболтнула лишнего, и добавила, поясняя: – Нельзя, чтобы проблемы, связанные с переездом, отразились на здоровье ещё больше, чем это уже произошло. Люди болеют, когда меняют образ жизни, и прежде, чем направленно лечить их, нужно устранить всё, что может помешать выздоровлению.

– Мы постараемся вам помочь со всеми возникшими проблемами, – по лицу Моники было видно, что ей этот довольно резкий ответ Харрис не понравился, но, видимо, приказ отца нарушать она побоялась – ей было нужно, чтобы доктор поверила в её искренний интерес к судьбе брата.

– Несомненно. Думаю, это в интересах вашей семьи, иначе бы меня тут не было, – Хлоя улыбнулась – довольно ядовито, и только после этого девушка от неё отстала. Харрис бросила взгляд на Лукаса, который молчал, уткнувшись в свою тарелку. Не стала трогать его, сжимать руку, как вчера вечером, или пытаться спросить, что не так – потому что «не так» было практически всё, что сейчас происходило, и Хлоя понимала, что, если лишний раз тронет своего пациента – может последовать неконтролируемый взрыв.

Позже приехал Годфри. Вечер тянулся нескончаемо долго, одно дело перетекало в другое, и Харрис было нечего сказать, чтобы возразить, оттолкнуть семью Лукаса подальше – все заботы были связаны с переездом, в том числе – и её тоже. Девушка пару раз порывалась отвезти Лукаса наверх и оставить его там, в комнате, но оба раза передумала – она понятия не имела, кто к нему может зайти, когда он будет один, и что может произойти, если её не будет рядом. Хлоя боялась оставлять его наедине с семьёй. Мало ли, какие у них были планы – не могли же они просто поверить ей на слово, и никак не попытаться убедиться в том, что она говорит о состоянии Лукаса правду.

Наконец, мучительно долгий и насыщенный событиями день подошёл к концу. Семейство начало расходиться: кто – спать, кто – по своим делам. Девушка была даже рада, когда получилось так, что ей никто не стал предлагать помощь с коляской – хоть, с непривычки, вкатить кресло наверх было и тяжеловато, она прекрасно понимала, что им нужно уединение. Лукас всё-таки справился, вынес целый день совместного времяпрепровождения с семьёй, которая была так приторно ласкова с ним, что Харрис подумала, что сама бы не выдержала подобного отношения. Но Эосфор был гораздо сильнее, чем она думала.

Однако даже у самых сильных людей когда-то наступает предел.

Даже у высокооплачиваемых актёров бывают перерывы во время съёмок.

У Лукаса не было ни перерывов, ни сверхчеловеческих сил, что позволили бы ему бесконечно притворяться. Он блестяще справился с ролью потерявшего память и рассудок – девушка порой даже поражалась тому, как точно Эосфор выстраивал своё поведение. Это было похоже на виртуозно исполняемую мелодию – Харрис, серьёзно задумавшись об этом лишь после окончания спектакля, поняла, как ему удавалось так играть. Его ведь натаскивали в больнице – заставляли врать новым врачам или проверяющим, которые порой могли нагрянуть, чтобы проверить персонал и больных. Это перед ней он не стал притворяться – но в момент их знакомства Лукас просто её боялся, думая, что она на стороне его родственников, и уже в курсе, как должна к нему относиться. А сейчас, выгребая весь свой багаж знаний в области поведения психически больных людей, он поддерживал свой образ.

Хлоя даже подумала, что он заслуживал одновременно «Оскар» и медаль за отвагу.

Эосфор играл до последней минуты их первого совместного «рабочего дня». Выдохнул и расслабился, только когда девушка вывезла его в коридор на втором этаже – в выделенное им двоим, по сути, крыло. Захария за ними на этот раз не следил, поэтому Лукас сам притормозил коляску, когда Харрис хотела затащить её в комнату.

– Мне нужно в ванную, доктор, – шёпотом, на всякий случай, сказал он. Девушка кивнула:

– Хорошо, – она хотела обойти коляску, открыть дверь, помочь ему, но Эосфор ухватил её за руку. Прогресс, пусть и вынужденный.