Маир Арлатов - Служба по восстановлению памяти. Книга пятая

– Не… смог, – едва слышно проговорил Гиберт.

– Гиб, я оставил тебя в полном порядке. Как это ты не смог?

– Меня… тошнит от вида еды.

– Неожиданно… – Шарух задумчиво почесал за ухом. – Но мы это исправим. Кстати, это Эрни, думаю знакомить вас не надо. Он тоже хочет поучаствовать в издевательствах, но ему запрещено с тобой разговаривать. Эрни, принеси, пожалуйста, мои инструменты.

Эрни, кивнув, вышел из спальни.

– Шарух, пощади, прошу… – с нотками отчаяния проговорил Гиберт.

– Конечно, конечно, мой любезный, неужели тебе так плохо?

– Очень… Пожалуйста, не мучай…

Вернулся Эрни. Он с беспокойством посмотрел на Гиберта. Его бледность лица, тяжелое дыхание и испарина на лбу вызывали опасения, но Шарух будто не замечал этого.

– Эрни, ты готов помочь Гиберту? Видишь ему холодно…

– Шарух, пожалуйста, оставь меня в покое.

– Гиб, не ной. Повернись лучше на спину и расслабься. Обещаю все твои неприятности рано или поздно закончатся.

Шарух помог испытуемому повернуться. Затем взял из рук Эрни чемоданчик, и порывшись в нем, выложил на стол некоторые инструменты: стеклянную палочку, вату, бутылек со спиртом, коробок спичек и полукруглые емкости.

Эрни, твоя очередь.

– И что мне делать?

– Помнишь, как Бохрад ставил мне банки? – когда Эрни кивнул, Шарух продолжил: – Увы спиртовки нет. Намотай на палочку вату и смочи в спирте, затем подожги. Только не говори, что не сможешь. Я пока жертву подготовлю…

Гиберту оставалось лишь терпеть.

Шарух убрал в сторону одеяло, распахнул на нем халат. Пока Эрни осваивался с предстоящей процедурой, Шарух надел фонендоскоп, и приложив металлический диск к груди Гиберта, прислушался.

– Гиб, похоже, ты совершенно здоров. Но обрадую Эрни – ты начал паниковать: сердце так и бьется, хотя внешне не скажешь, что тебе страшно.

– Я, правда, в ужасе. Может не надо… – Гиберт взволнованно взглянул на пламя, вспыхнувшее в руках молчаливого помощника Шаруха.

– Эрни, действуй, – Шарух встал и отошел в сторону. – Держишь колбу под огнем две-три секунды и ставишь. Ничего сложного. Главное, делай это быстро и без всякой жалости. И не вздумай извиняться перед жертвой. Вспомни, как Гиберт вчера с тобой обошелся.

Эрни сказал в ответ:

– Я и не собираюсь извиняться. Просто это так жутко…

Набравшись смелости, он взял в руку колбу, именуемую в простонародье «банкой», размер которой позволял запросто спрятать ее в кулаке, и прожарив огнем изнутри, решительно поставил на грудь испытуемого. Тот охнув, изрек:

– Я же умру…

– Э, – вмешался Шарух, – от такого не умирают. Но я доволен, столько отчаяния вижу в твоих глазах. Эрни, думаю, штук десять нашему другу хватит. Ему скоро станет жарко…

Гиберт в отчаянии закрыл глаза. В дальнейшем он решил перенести неприятную процедуру без развлекающих Шаруха стонов, охов и просьб. Когда Эрни закончил свою работу, Шарух накрыл тело испытуемого одеялом, и сев, легонько похлопал по щекам.

– Не спи. Скажи что-нибудь. Неужели так плохо?

Гиберт нехотя открыл глаза.

– Я думал будет хуже. Но ничего. Жарко вот только…

– Эрни, смотри, ему уже совсем нестрашно. И не больно.

– Ты сам на себе испытывал? – спросил его Гиберт.

– Было дело. Мне даже понравилось. Эрни подтвердит.

Эрни в ответ качнул головой. Гиберт глубоко вздохнул.

– И долго мне так лежать? Почесаться хочется.

– Лежи и не дергайся! Каждая отцепившаяся баночка растянет твое удовольствие еще на пять минут. Кстати, после этой процедуры тебя ждет остывший обед. Но не обольщайся, что на этом твои мучение закончатся. После сиесты я займусь твоей шеей. А то соскучился по твоим стонам и слезам. Ты меня уже ненавидишь? А… понимаю, наверно еще не разобрался в своих чувствах, – Шарух, посмеиваясь, взглянул на мученика. – С одной стороны, ты начал чувствовать себя лучше, а с другой – страх, боль, неприятные предчувствия. Ты должно быть полностью дезориентирован? Если я уйду, тебе опять станет плохо, и ты будешь с нетерпением ожидать моего возвращения, которое грозит тебе еще большими неприятностями, и в тоже время оно принесет тебе желанное облегчение. Только представь эта пытка может продлиться несколько дней…

– И кем я должен стать после этого? – холодно спросил Гиберт.

– Вот мы и узнаем. Но пусть тебя утешает тот факт, что Эрни тебе очень, очень сочувствует, и жалеет, что согласился участвовать в этом эксперименте.

Шарух вполне сочувственно пожал руку несчастному испытуемому.