Анастасия Шлейхер - Проклятие фараонов

Тут стоит добавить, что Эдвард Финч немного лукавил перед самим собой. Он вряд ли бы когда-нибудь признался себе в том, что милые дамы подчас ставили умудренного опытом детектива в тупик. Возможно, сказывалось отсутствие женщины в его собственной жизни: матери, сестры или подруги. Но перспектива иметь помощницу, которая может ни с того ни с сего вдруг разрыдаться или не выйти на работу по совершенно невероятной причине, казалась Эдварду неприемлемой. Главное в работе детектива – строгость и беспристрастность, в ней нет места эмоциям и проявлениям слабости. Эдвард был абсолютно уверен в этом, и ни одной симпатичной современной барышне было не под силу переубедить его.

После обеда детектив отправился на разведку. Хмурый и сонный, он неспешно шагал по улицам Ист-Энда, мысленно выстраивая предстоящий диалог с хозяйкой салона. Госпожа Мирела обосновалась на Морган-стрит, одной из невзрачных улочек этого района. Все дома здесь представляли собой довольно унылое зрелище: ничем не примечательные и не слишком отличные от других многоквартирных домов Лондона. Здание, в котором находился салон медиума, являло собой типичный образец викторианского стиля. Серый и унылый, в свете осеннего тусклого солнца, он был частью строя бесцветных каменных коробок, тянувшихся вниз по улице. Тут и там теснились разного рода магазины, цирюльни, табачные лавки и булочные. В нескольких кварталах отсюда располагались парк и школа: именно поэтому на Морган-стрит жили преимущественно семьи с детьми. Каким образом в этом районе оказался спиритический салон, для Эдварда оставалось загадкой. Контингент людей тут был менее разнообразный, чем, например, в центре Ист-Энда: в основном типичные лондонские обыватели и работяги, мамаши с детьми да почтенные старушки. Но и здесь Эдварду пару раз встретились странного вида господа, которые то и дело пытались всучить горожанам измятые и изорванные листовки, от чего те, в свою очередь, были совсем не в восторге.

Наконец оказавшись на крыльце салона, детектив внимательно осмотрелся. Входная дверь выглядела немного необычно: она была выкрашена в черный цвет с неестественным синим отливом. Дверной молоток, сделанный из блестящего металла, был выполнен в виде головы мифического животного. В его глазах будто бы горел огонь, а в пасти оно держало свиток, на котором были вырезаны символы на неизвестном Эдварду языке. Над дверью висел небольшой букет из засушенных цветов, перевязанный красной лентой. «Должно быть, они рассчитывают на то, что это приведет особо впечатлительных дам в настоящий восторг, – подумал детектив. – Надо отдать им должное: не будь я таким скептиком, эти мелочи вызвали бы у меня неподдельный интерес».

Эдвард постарался держаться непринужденно. Ему предстояло разыграть спектакль и притвориться искренне заинтересованным в гаданиях, призраках и прочего рода суевериях. Постучав в дверь, он ожидал, что ему тут же откроют. Но, как ни странно, ответа не последовало. Он постучал вновь чуть увереннее, но и в этот раз никто не спешил ему навстречу. Детектив попытался заглянуть в окна, но не увидел в них ровным счетом ничего, так как они были занавешены темной тканью. Нетерпение и раздражение овладевали Эдвардом. Он еще раз оглядел крыльцо и только теперь заметил маленькую табличку справа от настенного фонаря. Она гласила: «Строго по предварительной записи».

«Хитро придумано, – подумал Эдвард. – Случайным прохожим вход сюда заказан. Войдут только те, кого привели их друзья или знакомые, избранный круг, так сказать. Что ж, очень предусмотрительно с их стороны. Лишние уши и глаза им здесь ни к чему. Теперь мне ясно, почему в полицию пожаловался супруг лишь одной из пострадавших. Все клиенты этой гадалки тесно связаны между собой крепкими узами стыда. Узнают об одном из них, и все остальные будут вынуждены поведать миру о своих странных интересах. Но не все хотят об этом распространяться. Ну, и что же мне теперь делать?» Эдвард еще раз осмотрелся. Улица была почти пуста. Лишь четверо мужчин о чем-то оживленно беседовали неподалеку от табачной лавки и украдкой поглядывали в сторону детектива.

«Готов поспорить, они знают, что это за место, – решил Эд. – И наверняка думают, что я один из этих ненормальных». В эту самую секунду детектив очень злился на свою нерешительность. Мысль о том, что над ним посмеются, расстраивала его и заставляла терять самообладание. Он резко повернулся в другую сторону и натянул на лицо шерстяной шарф так, чтобы случайные прохожие не могли его рассмотреть.