Стюарт Вудс - Корни травы

– Всегда, когда смогу. Но если я буду избран, то собираюсь тотчас же найти кого-нибудь такого, как я, и посадить его делать для меня то, что я делал для сенатора Карра в последние годы. Это будет парень, с которым вы будете рады потолковать, когда я сам почему-либо сделать этого не смогу.

Заговорил незнакомец, до этого не проявлявший себя:

– Молодой друг, надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь: если мы даем деньги на вашу кампанию, мы должны быть уверены, что вы проявите лояльность и будете нашим, когда нам понадобится.

– Мистер Уильямс, – сказал Уилл, прочитав имя этого человека на лацкане его пиджака, – это звучит так, как если бы вы хотели купить очередного политического деятеля. Что ж, если так, купите себе Мака Дина, он поступил в продажу.

В комнате воцарилась тишина.

Ее нарушил снова Уилл.

– Но Мак Дин не будет следующим вашим сенатором, – сказал он уверенно. – Уже осенью наш губернатор займется опять своей фермой. В сентябре я стану официальным кандидатом демократической партий, а в ноябре – буду избран в сенат.

Лартон Питтс вытащил из кармана листок бумаги.

– У меня результаты опросов; судя по ним, если выборы состоялись бы завтра, Мак победил бы вас, поскольку вы отстали от него на одиннадцать пунктов.

– К счастью, – сказал Уилл, – выборы будут не завтра, и подозреваю, что на этом же вашем листке значатся другие цифры, выявленные после телевизионных дебатов. Они свидетельствуют, что Мак Дин теряет шансы. Он был никчемным губернатором. Если его изберут в сенат, он станет там человеком-невидимкой. Может быть, в ваших интересах – и наверняка в интересах штата – иметь там своего человека, понимающего всю кухню законотворчества, человека, который обретет там вес и сможет использовать свое влияние во благо избирателей.

– А как обстоят дела с республиканским кандидатом? -спросил Уильямс. – Думаете, сможете победить его?

– Я слышал, – сказал тут Питтс. – что съезду наших республиканцев придется выбирать между Джимом Уинслоу и преподобным Доном Беверли Кэлхоуном. Успеха добьется, вероятно, Джим Уинслоу.

– Мистер Питтс, – весело сказал Уилл, – я лично не думаю, что Джим Уинслоу мог бы победить Мака Дина.

Это замечание вызвало гомерический смех как раз тогда, когда Уилл подумал, что нужна некоторая разрядка.

– Похоже, вы правы, – хихикал Питтс. – Как ни странно, старине Кэлхоуну там придется труднее, хотя он и смущает умы многих республиканцев.

– Думаю, что и вы правы относительно обоих, – сказал Уилл.

– Собираетесь ли голосовать за повышение налогов? – спросил Уильямс, прорываясь сквозь затухающий смех. – Демократы любят поднимать налоги.

– Это вообще-то, по-моему, сказка, – ответил Уилл. – Не знаю политического деятеля, который любил бы повышать налоги, и я не исключение. Проголосую за увеличение налогов лишь в том случае, если не будет другого способа получать необходимые стране доходы. Но, полагаю, есть много возможностей утрясти бюджет и срезать существующий дефицит, обеспечив средствами необходимые программы.

– Вы говорите о социальных программах?

– Да, о некоторых из них, – сказал Уилл. – Частное предпринимательство, как бы велико ни было его значение, само по себе не справится со всеми проблемами. Всегда будут люди, нуждающиеся в помощи общества, и наше правительство будет им помогать. Может быть, не в такой степени, как в шестидесятые и семидесятые годы, но нельзя, чтобы в этой стране люди умирали от голода. В общих интересах сделать так, чтобы бедняки могли сами поддерживать свое существование, что-то производили и платили соответствующие налоги.

– "Бедные всегда будут с вами", – привел кто-то текст из Священного писания.

– Может и так, но, на мой взгляд, нельзя допустить, чтобы они умирали, доказывая это. Вряд ли кому-то из нас, собравшихся здесь, в последние времена пришлось голодать из-за отсутствия денег на еду, но кто-то, может быть, знает по своему опыту, что это такое и что при этом чувствуешь.

Лартон Питтс посмотрел на часы.

– Уилл, я обещал, что мы освободим это помещение в два, а сейчас уже десять минут третьего. – Он встал и подал Уиллу руку. – Спасибо за согласие встретиться с нами и откровенность. Мы еще кое-что здесь обсудим, не отнимая вашего времени.

Уилл поднялся.

– Спасибо и вам, джентльмены, – сказал он. – Ваше время тоже недешево.

Оказавшись на улице, он мысленно воспроизвел обстановку двухчасового разговора: Некоторые из присутствовавших не сказали ни слова, один или двое были враждебны; ничьей симпатии он не почувствовал, только вежливость. Были тут такие, может и в большинстве, которых больше устроили бы Мак Дин или Джим Уинслоу, а то и преподобный фанатик Дон Беверли Кэлхоун.