Алина Горовенко - Дневники пропавшей девушки

– Странно, что ты нет, – она отбросила плашмя сиденье и раскинулась, практически в неглиже.

Я откровенно пялился, уловив яркие пятна татуировок, но она раздражительно пнула меня. Последовав её примеру, я стянул с себя шмотки и тоже откинулся на сиденье, наслаждаясь тем, как печка окутывает нас теплом.

Наверное, я задремал, потому как проснулся от того, что стало невыносимо жарко. На улице уже было совершенно темно. Я выключил печку и посмотрел на девушку. Она тяжело дышала, и мне не хотелось её будить. Я смотрел на её белоснежное тело, нарушаемое только яркими мазками краски, устремлённой внутрь кожи. Я включил тусклое освещение салона и придвинулся ближе, чтобы лучше рассмотреть волка. Крупное изображение морды зверя покрывало левый бок девушки. Можно было с лёгкостью рассмотреть ворсинки на его шерсти, а также блики на роговице глаз. Этот взгляд внушал опасность, но и гнетущее чувство одиночества.

– Что ты делаешь? – сонно проворчала Ана.

– Хочу узнать тебя поближе.

– Это не для твоих глаз, – безапелляционно воскликнула она и принялась натягивать свою ещё влажную одежду.

– Хотел бы я тебя узнать, – сказал я, натягивая противно-влажную ткань белой рубашки-поло.

– А что, по-твоему, всё всегда сводится к сексу? – она недовольно приподняла чёрную бровь, скользнувшую по лицу словно крыло птицы.

– Тебе ли не знать, что об этом думал Фрейд.

– Конечно, за тебя сейчас говорят твои потребности. Ты освободился от оков и чувствуешь себя альфа-самцом. Но твой секс-радар тебя обманул. В мои планы не входит заниматься с тобой плотскими утехами.

– Буквально вчера я ещё сходил с ума по своей бывшей.

– Возможно, ты и сейчас сходишь по ней с ума. Как ты думаешь, что в тебе играет? Потребность в сексе или действительно любовь?

– Мне бы хотелось верить, что любовь – это нечто большее, чем то, что было между нами с Лилит.

– В тебе говорит обида?

– Может быть. Мне не с чем сравнивать. Это единственное, что я могу назвать любовью. Большего у меня не было.

– Ты бы хотел дать ещё один шанс этим отношениям?

– При данном раскладе вряд ли есть какой-то другой исход. Но по законам утопии мы бы жили в одном из этих идеальных домов с бассейном, радуя друг друга завтраками в постель, теплотой тела и полной гармонией в отношениях. И естественно там бы не было места её юриспруденции и амбициям.

– Тогда стоит отпустить эти отношения и все мысли о них. Лилит для тебя пройденный этап. Это испитый сосуд, больше ты с него ничего взять не сможешь.

Я горько вздохнул. Привычный мир снова ускользал. Я снова был пустым. Как сосуд из приведённой аналогии Анабель.

Дождь кончился так же внезапно, как начался. Мы вышли из машины, повинуясь порыву покурить. Я подкурился и протянул сигарету девушке. Не так-то просто искоренить галантность. Её влажные волосы лежали хаотично, открывая лицо в совершенно новом свете. Я цеплялся за её образ в попытке запомнить черты её лица, но знал, что мы слишком мало знакомы, чтобы в точности воспроизвести Анабель потом в своей памяти. Вспомнится монро. И татуировки. А сама она будет расплывчатым пятном. В отличие от Лилит, которая день и ночь стоит перед глазами чёткой картинкой. Я проверил телефон, но от бывшей девушки не было ни звонка, ни сообщения. Может, Кетон был прав, и вчера я не доставил ей ни капли удовольствия, но почему меня это так вдруг взволновало? Почему-то я не задумывался раньше о том, испытывала ли она в принципе удовольствие со мной. Да, одно дело то, что она говорила. Но вдруг она врала? Порно – отличное доказательство того, что девушки – мастера симулировать свои чувства и эмоции. Как тогда узнать правду? Я спросил об этом Ану, на что она мне сказала, задумчиво глядя на сотни огней под нами:

– Почувствовать. Только так. Были ли вы духовно близки – вот в чём вопрос. Если нет, то ты не в силах понять.

– Ну что ж. Значит, мы не узнаем этого никогда.

– Какое громкое это слово «никогда». Звучит так пафосно и по-детски. Правда?

– Правда.

Мы докурили в тишине, наблюдая за тем, как постепенно разгораются огни домов вдалеке, а свет уличных фонарей пульсирует желтоватым цветом.

– Не знаю, как ты, а я мечтаю переодеться в сухую одежду, – я направился в сторону пассажирской двери, по привычке собираясь её открыть, но одёрнул себя. К чёрту галантность. Ана большая девочка, откроет дверь и сама.

– Поддерживаю.

Мы летели по серпантину так быстро, как позволяла на то видимость фар. Тишина иной раз сбивала меня с толку, и я забывал, что нахожусь в машине не один. Вскоре мы уже пролетали вдоль аккуратных улочек в сторону моего дома, расположившегося у нас на пути. Вот она Silent Spring: длинная, с маленькими домиками и слишком громоздкими для них участками. Конечно, название «тихая» было отчасти правдой, ведь здесь никогда не было слышно шума ребятни, эти домики были слишком малы для создания потомства. Издалека я увидел толпы народа, крутившегося рядом с домом номер 105. Не думал, что Кетон действительно проникся идеей вечеринки. Но глаза не врали, в моём доме была тусовка в самом разгаре, несмотря на то, что хозяин и вовсе отсутствовал.