Игнат Черкасов - Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга пятая

Как именно она это сделала, одна против восьмерых сэнсэев, Инферно не стал уточнять, его волновало совсем другое. Он-то всё жаловался на свою жизнь и как-то никогда не думал, что бывает хуже, что кто-то мог пережить боль большую, чем он и притом остаться человеком, хоть и только в его глазах. Да, Киоко была жестока и была убийцей, но точно не бездушной мразью. Всё же остальное объяснялось её жизнью, в которой не было места ничему другому, кроме борьбы за жизнь с последующим убийством слабого. Любовь, забота, обычное человеческое счастье были чуждыми миру Киоко, тем не менее, она продолжала мечтать о том, мимо чего каждый из нас проходил мимо, даже не замечая счастья у себя под носом.

Её история тронула его за живое. Инферно с одной стороны был рад, что не ошибся в ней, а с другой, он и понятия не имел, что такое можно пережить, не изуродовав себя изнутри и в целом сохранить свой человеческий образ, который он уже, наверное, потерял:

– Мне жаль, что так получилось… Твоя сестра была достойным противником. И если её наставника я просто загрыз, то её я смог одолеть только хитростью.

– Моя сестра достойна большего, чем жалости. Я чту её память в каждом бое, ведь она была воином, а не убийцей… хоть одного, но она успела пощадить, за свою короткую жизнь.

Для самого Инферно, одна жизнь никак не могла повлиять на сотни отнятых, но Киоко верила, что это имеет какое-то значение. Судя по всему, она только начинала задаваться вопросом – Зачем всё это? В чем смысл жизни? Инферно же, этот вопрос никогда не волновал, он всё давно решил для себя, ещё в детстве. А все тяготы, вместо того, чтобы задуматься, а еще лучше одуматься, он воспринимал за очередной вызов, который нужно преодолеть в лице противника или попытаться пережить при потере кого-то дорогого ему человека.

Ни один из них не мог выразить то, к чему стремился на подсознательном уровне, но обоюдно понятное ощущение витало в воздухе, объединяя их в один порыв, который был понятен обоим. Они оба не согласны были с нынешним порядком и противостояли ему, каждый по-своему.

Киоко – А после я уже не смогла остановиться. Меня душила ненависть к тебе, и я убивала всех на своём пути, чтобы стать сильнее и в конечном итоге поквитаться с тобой за сестру. Но, как и любой хищник, я, наконец, достигла свой предел, превозмочь который, даже пытаться не стала. Этим пределом стала Бестия, власть которой мне пришлось признать, а значит, и подчиниться её воле. Я мечтала снять с себя эти оковы, но не знала, как. Всё, о чем я думала, кончалось всегда моей смертью и всего того, что я смогла достичь. Твоё имя на моих устах помогло мне победить не одного противника и, встретив по-настоящему сильнейшего из них, я прибегла уже не к силе самого имени, а к мощи его носителя. И как же я была удивлена, узнав, что ты смог вырваться. Приговоренный наемник, по сути высланный умирать в Африку, но который в итоге сделал невозможное и смог выжить, перебив всех на своем пути. То, что ты сделал в посольстве США, я и представить, не смела. Они до сих пор потирают щеку от твоей пощечины, звон от которой пронесся по всей Земле и нашел свой отклик во мне и думаю во многих, подобных нам.

Инферно – Всё не так как тебе кажется. Идя туда, я не думал оскорбить кого-то из числа сил мира сего, тогда я о них даже не знал, слышал что-то где-то, но наверняка не знал. Я туда пошел только ради одного человека…

– Рейчел?

Инферно слегка улыбнулся, кивая и тоскуя по былым временам:

– Да… она у меня отняла самое дорогое, что у меня когда-либо было в жизни, друзей. Настоящих друзей, что прошли со мной огонь и воду, и чтобы ни произошло и как плохо бы ни было, они пошли до самого конца, так и не предав меня, в отличие от остальных.

– У меня никогда не было друзей.

– Значит, ты ещё не до конца отмучилась на этой бренной земле.

– Почему я слышу в твоих словах отчаяние? Сильнее тебя я никого не встречала, но ты…

– А что я? Что я могу?

Инферно встал на ноги:

– Чтобы я не делал, всегда появляется кто-то или что-то, что убивает всех и всё вокруг меня, а я ничего не могу с этим поделать, кроме как придавить саму мразь, но не то, что она вытворила… я не могу ничего исправить.

– Ты про Фукусиму?

Инферно вздохнул:

– Я про всё и про тебя, в частности. Пока ты не ударила, я почти начал верить, что на этот раз всё получится, но нет. Вышло ещё хуже, чем было до меня.

– Ты полон отчаяния… неужели ты так и не понял, что без борьбы, нет победы. В борьбе всегда кто-то проигрывает и чаще всего слабые, как и их верховодки, но они лишь контур, который нужно преодолеть, чтобы добраться до истинных виновников.