Данила Решетников - Я – прИступник

Я кивнул. Затем протер крошки со стола и принялся уплетать голубцы. Набив свой живот до отвала, я довольный залез обратно на второй ярус и задремал. Однако же ненадолго.

– Малой, вставай, пошли в баню! – тряс меня Кащей за ногу.

Я тут же проснулся, вспомнил, что в передаче были шампунь, мыло и сланцы. Но полотенца не было.

– У меня полотенца нет, – произнес я, не вставая с кровати.

– Ничего, у меня возьмешь, – подошел Слон. – У меня все равно их два.

Минут через пять нас вывели на коридор со всеми банными принадлежностями. В хате осталась ровно половина ее населения. Легавый сказал, что пойдем в две партии. Я стоял с довольным лицом, ожидая, что сейчас посижу в парной, погрею косточки (когда я занимался футболом, у нас баня была стабильно – раз в неделю), но на деле баня оказалась обычным душем. Почему?

– Потому что это единственное место, где зэку удается согреться, – говорил Белый, укладывая свои штаны на лавку в уютной раздевалке тюремной. – Тут хорошая баня, кстати. На старухе в два раза хуже.

– На старухе?

– Да. Так старый корпус здесь называют.

– Понятно.

Раздевался я медленно. Следил внимательно за тем, что делают остальные. На свободе я слышал немного про тюремные душевые, но про мыло упавшее и жопу голую там что-то было. Тут то и началось. Мужики разделись. Но в душевую пошли в трусах. «Значит, есть в этом что-то», – решил я для себя и пошел за вслед за ними так же, не снимая нижнего бельишка мужского. Душевых леек было штук шесть. Я встал под одну из них и начал настраивать необходимый градус воды. Давалось мне это тяжело. Краники тут были бесцветные.

– Ну куда ты крутишь? – подошел Белый. – Подвинься.

Я подвинулся.

– Тебе какую воду надо?

– Чтобы погорячее была.

– А нахера ты крутишь холодную? Вот, – схватился он за трубу, которая подводила воду. – Пощупай.

Я взялся за нее, но чуть выше.

– Горячая, – произнес я.

– Ну так ее и крути. Ты чего, вообще не соображаешь?

Я виновато опустил голову. Белый ушел обратно под свою лейку. Я наконец, нашел нужную температуру и смог немного расслабиться. Затем увидел, что все начинают снимать трусы и стирать их. От этого мне стало легче вдвойне. Или даже втройне.

Вернулись мы в хату минут через тридцать. Ступила вторая партия. Слон включил телевизор – там биатлон. Я заварил чай, нагрев кипятильником, как умелый сиделец, себе воды до кипения, взял пару печенюшек и предложил мужикам. Они, естественно, тоже не отказались.

– Можно у тебя закурить взять? – неожиданно поинтересовался Кащей.

Я посмотрел на него вопросительно.

– Я не курю, Жень (имена я быстро запоминал).

– Но у тебя тут лежат сигареты. «Максим». Где-то около блока.

Я встал с кровати, подошел, посмотрел пакет. Там и вправду лежали обычные сигареты, без пачек. По виду достаточно много. Но зачем мама мне их положила? Чтобы я мог угостить кого-то?

– Возьми, конечно, – удивленно пожал я плечами. – Я, правда, не курю.

– Да и мы не сомневаемся, – усмехнулся Слон.

Мужики закурили. На душе вдруг стало тепло. Тепло от того, что все довольны и всем хорошо. Мужики общались, подкалывали друг друга, правда, в половине из их подколов суть я не мог уловить. Тюремные они какие-то были, что ли. Закусывая черный чай печенюшкой, я воздал к зомбоящику свои очи и внимательно начал следить за мужской эстафетой. На первом этапе бежал Гараничев. Меня это удивило. В глубине своих мелких раздумий, я считал, что лучше бы там начинал Устюгов. Заметив мой нешуточный интерес к происходящему на экране, Слон подсел рядом, и мы с ним разговорились. Я рассказал ему о том, что биатлон смотрю с самого детства, но в семье никто им не занимался.

– Отчего же такая любовь? – спросил он.

На что я пожимал плечами. Говорил, мол, непредсказуемость, наверное, всему виной. Вроде как бежит спортсмен полдистанции, допустил промах, ушел на круг, отстает, а тут бах, и на самом последнем огневом рубеже ошибается лидер гонки. А наш прибегает вслед за ним, попадает и бежит последний круг нога в ногу с былым фаворитом. Тут и разворачивается настоящая интрига спортивная.

– Наверное, ты прав, – подметил Слон. – Сейчас наши на шестом. Думаешь, победят?

– Все может быть, – ответил я, сделав очередной глоток.

Слон нахмурился.

– А ты, похоже, очень даже воспитанный малый.

– С чего ты взял?

– Чаем не хлюпаешь. Носом не швыркаешь. Это для них, – кивнул он головой в сторону остальных мужиков. – Данные качества не заметны. Половина из них колхозники, половина – никомушные.