Данила Решетников - Я – прИступник

– Блять, «Билайн», – произнес он с досадой. – Жень, дай свой «МТС».

Женя сидел на самой ближней ко мне кровати. На вид ему было тридцать. Худой, лысый, с большими глазами. Вылитый уголовник.

– Я отогнал его на Синего вчера утром, – ответил он.

– Ну так шуми своему Синему! Пацан с домом не разговаривал! Родные, может вообще, даже не знают, где он!

Слон завелся. Даже мне стало боязно.

– Щас, шуману, – продолжал Женя сидеть на кровати. – Кипишь тут не устраивай.

– Кого?! – Слон встал в боевую позу. Я вжался в металлический стол. – Ты забыл, где находишься что ли? Или доброту за слабость принимать снова начали? С вами по-человечески начинаешь, так вы зубы сразу показываете. Сами то сознательность проявить не в силах. В телик этот ебучий уставились! Я выкину его на продол, ясно?! К вам вновь прибывший в хату зашел, ни один не подошел, не познакомился, заботу не проявил. Один Адилет, блять, скачет, че угорелый. А остальным похуй, да?

– Нет, – сморщился Женя. – Не похуй.

– Ну так закрой хлеборезку и шуми Синего, раз сам не соображаешь!

Женя молча, закатив глаза, привстал и полез под кровать. Ударил по стене дважды. Мне показалось, что это довольно больно – бить кулаком по бетонной стене.

– Оей! – закричал он. – На 292-ю голосовая: «От Кащея на Синего – мозги вт! По 03!».

Адилет толкнул меня в спину. Будто мысли мои читал.

– Мозги – это симка, – сказал он, как только я повернулся. – Ее еще языком называют.

– А вт?

– Вт – это возврат. 03 – скорая помощь. Типа срочно.

– То есть буквально: срочно верни сим-карту?

Адилет улыбнулся.

– Ты быстро учишься. Иди пока тарелку помой.

Я послушно приступил к выполнению заданных действий. Здесь и средство моющее, и губка. И даже женщина есть. Светланка. Все очень цивильно. Теперь и на моем лице заблистала улыбка. Я забыл обо всей глобальности катастрофы, что со мной приключилась. Забыл о нечеловеческом сроке, что мне грозил. Забыл огорченные лица родных и близких. Я просто забыл. Отвлекся. Мыльной пеной натер тарелку; сначала жесткой стороной губки, следом мягкой и смыл водой. Та снова была ледяная. Точно где-то растаял снег и бежал сюда по замерзшим свинцовым трубам. Я поставил тарелку на стол. Руки от воды были красные. Я смотрел на их устрашающий румяно-сливочный камуфляж. Внимательно. Пристально.

– Ничего, привыкнешь, – заметил Адилет мое любопытство. – Потом горячая вода вообще не нужна будет. Гидрожир холодной научишься отмывать.

Я взглянул на него, изумленно сжимая губы и выпучивая глаза. Соседи ударили в стену. Все неожиданно подскочили. Двое прыгнули под кровать, выскочили с охапкой сотовых телефонов и залетели стрелой под соседнюю. Что-то крикнули громко и поднялись оттуда пустые. Очевидно, отдали соседям. Я повернулся. Адилет сидел на корточках у двери, пытаясь разглядеть хоть что-то в тонкую щелочку кормяка. Я подошел к нему и спросил:

– Что там?

– ДПНСИ проебали, – отвечал он, продолжая щуриться в слабый просвет. – Берут наших соседей. Легавые там.

Я завис. Волнительно призадумался. ДПНСИ какие-то, легавые…менты что ли?

– Встань сюда, – попросил меня подвинуться Адилет. – Прикрой пику.

Так. Пика – это заточка. Как я прикрою заточку? Блин, вот дерьмо. Я смотрел на него рассеяно. Он тут же смекнул, что я ничего не понял.

– Тебе нужно встать так, – сказал он. – Чтобы мусор в глазок нихера не увидел. Понял?

– Понял.

Адилет отошел от двери. Я максимально близко прижался к ней, своей грудью лишая возможности мусоров заглянуть к нам в хату. Кроме двери я теперь ничего не видел, но при внимательном ее рассмотрении мой взор отыскал интересную вещь, воткнутую между ней и стеной (дверь в камеру закрывалась внахлест). Где-то на уровне пояса, из этого тонкого промежутка, торчала черная доминошка. Вероятно, именно она, непосредственно, промежуток и создавала. Но зачем? И причем, вообще, тут заточка?

Глазок внезапно открылся. Я увидел огромное око людское.

– Отойди! – громко раздалось из-за двери.

Но я стоял неподвижно. Похоже, что это был мусор.

– Диман, отходи, все нормально, – раздалось из-за спины. – Пусть смотрит.

Я сделал два шага назад. Око металось в огромном глазке, патрулируя камеру. Затем резко исчезло. Все сидели у себя на кроватях, молчали. Через полминуты в стену постучали два раза. Белый шмыгнул под кровать.

– Ну че, ушли? – спрашивал он у соседей. – Вт? Погоди минуту.

Вылез. Шмыгнул под другую. Адилет подошел ко мне, хлопнул по спине дважды и попросил сесть обратно за стол.