Мэри Кларк - Я пойду одна

– Вы с ним разговаривали?

– Он мне рассказал то же самое. Мол, нанимал Глори в качестве модели, когда демонстрировал помещения, которые оформлял, и познакомил ее с целой кучей театральных шишек. Но все они ему заявили, что у Глори нет особого таланта, и он наконец перестал приставать к ним. Если ему верить, на том все и кончилось.

«Скорее всего, так оно и было», – подумал Уэлли Джонсон.

Обычная история. Мужчина обещает девушке достать луну с неба, потом она ему надоедает, и он ей говорит, что больше незачем приезжать на выходные.

– Мистер Гриссом, я все это проверю, но должен вас предупредить – боюсь, таким вот образом мы зайдем не слишком далеко. Мне куда интереснее, что за таинственную работу получила вдруг ваша дочь. Вам известно о ней хоть что-то конкретное?

– Ничего. – Тоби Гриссом покачал головой.

Задавая вопросы, Уэлли Джонсон чувствовал себя чем-то вроде обманщика.

«Мне лучше было бы сказать этому бедняге, что его дочь, скорее всего, попалась на удочку, заброшенную каким-нибудь типом. Ей и самой вряд ли хочется, чтобы ее нашли», – думал он.

Тем не менее он спросил все, что полагалось. Рост. Вес. Цвет глаз и волос.

– Все видно на ее фотографиях, сделанных для агентств, – сказал Тоби Гриссом. – Может, хотите взглянуть? – Он открыл конверт, который держал в руках, и выложил на стол перед детективом полдюжины снимков. – Знаете, эти агентства выставляют самые разные требования. Им нужно, чтобы девушка выглядела милой и невинной на одном снимке и сексуальной на другом. Если у нее короткие волосы, как у Глори, они примеряют на них разные парики, шиньоны, или как там это называется…

Уэлли Джонсон перебрал фотографии и произнес совершенно искренне:

– Она действительно очень хорошенькая.

– Конечно. Я знаю. Хочу сказать, мне всегда больше нравились длинные волосы, но дочка сказала, что с короткими легче подобрать хороший парик.

– Мистер Гриссом, а почему бы вам не оставить мне эти снимки? Они могли бы нам очень пригодиться.

– Да, конечно. – Тоби Гриссом встал. – Я возвращаюсь в Техас. Мне нужно ходить на химиотерапию. Наверное, они не могут спасти мне жизнь, но, может быть, я проживу достаточно долго, чтобы снова увидеть мою Глорию. – Он уже повернулся, чтобы уйти, но снова оглянулся на Джонсона. – Так вы поговорите с этим Бартли Лонгом?

– Да, обязательно. Если нам что-нибудь станет известно, мы с вами свяжемся, обещаю.

Уэлли Джонсон засунул глянцевые фотографии Маргарет-Глори-Бриттани под часы на углу письменного стола. Инстинкт говорил ему, что эта молодая женщина жива и здорова. Скорее всего, она впуталась в какое-то грязное, может быть, даже противозаконное дело.

«Я поговорю с этим Лонгом, а потом отправлю снимки Глории туда, где им самое место, – в папку с безнадежными делами», – решил Джонсон.

В девять утра в четверг Тед Карпентер прибыл в полицейский участок Центрального парка. Уставший, измученный событиями и эмоциональной нагрузкой последних полутора суток, он резко, отрывисто сообщил, что ему назначена встреча с детективом Билли Коллинзом.

– Кажется, он говорил что-то насчет напарника, который должен быть с ним, – добавил Тед, прежде чем дежурный сержант успел что-либо сказать.

– Детективы Коллинз и Дин ждут вас, – ответил тот, не обращая внимания на грубый тон Карпентера. – Я им сейчас сообщу, что вы здесь.

Не прошло и пяти минут, как Тед уже сидел в небольшом кабинете за столом для совещаний, лицом к лицу с Билли Коллинзом и Дженнифер Дин.

Билли поблагодарил Теда за то, что тот нашел время прийти, и спросил:

– Я надеюсь, вам уже лучше, мистер Карпентер? Когда я вчера звонил вашему секретарю насчет нашей встречи, она сказала, что вы больны.

– Да, был болен и сейчас не совсем здоров, – ответил Тед. – Дело не только в физическом состоянии. Вы прикиньте, что я переживал почти два года, что почувствовал, увидев те фотографии и осознав, что моя бывшая, мать Мэтью, виновна в похищении моего сына. Да это кого угодно свалит с ног! – В его голосе отчетливо послышался гнев. – Я зря тратил время, проклиная ту несчастную няню, которая заснула, вместо того чтобы присматривать за моим сыном, а теперь начинаю гадать, не сговорилась ли она с моей бывшей. Я же знаю, Зан много раз отдавала Тиффани одежду, которая ей самой была уже не нужна.

Билли Коллинз и Дженнифер Дин прекрасно умели скрывать удивление, что бы им ни приходилось услышать, но каждый прекрасно знал, что именно думает другой. Возможно, действительно стоило взглянуть на дело под таким вот углом? Но если в этом есть хоть доля истины, то что тогда заставило Тиффани Шилдс обвинить Зан в том, что и она сама, и Мэтью были в тот день намеренно отравлены?