Александр Низаев - Безумие. Тени прошлого

– Да, но по семейным обстоятельствам ей пришлось уволиться.

– Жаль. Уйти с такого хорошего места… Вы хотите, чтобы мы вам подобрали новую сиделку?

– Да.

– Приезжайте в офис, посмотрите анкеты.

И тут Артему пришла в голову отличная мысль. Он не будет больше нанимать молоденьких симпатичных медсестер, чтобы не повторилось происшедшее.

– А могу я узнать координаты этой вашей Чугун?

– Секундочку, – в трубке послышался стук клавиш компьютера, – записывайте…

Вечером в дом вошла высокая дородная женщина с химической завивкой голове.

– Здравствуйте, – произнесла она густым низким голосом, – меня зовут Чугун Антонина Петровна. Мы с вами договаривались о встрече.

– Здравствуйте, – ответил Артем, с любопытством разглядывая потенциальную сиделку. Он сам был высокого роста, но на женщину все равно приходилось смотреть снизу вверх. – Проходите.

– И так, за кем мне предстоит присматривать? – спросила Чугун, сев на стул, который под ней жалобно затрещал.

– За дочкой, – осторожно ответил Артем, раздумывая, не стоит ли сразу отказаться от услуг этого гренадера в юбке. А впрочем, пусть работает, а дальше видно будет. За то на нее уж точно не позарится какой-нибудь очередной любитель "клубнички". Эта сама, кого хочешь, в бараний рог скрутит. – Понимаете, она у меня не совсем обычная, у нее небольшое психическое отклонение.

– Буйная? Дерется? – сурово поинтересовалась Чугун.

– Нет-нет, что вы? – замахал руками Артем. – Она очень спокойная и миролюбивая девочка.

– Тем лучше, – пробасила Антонина Петровна, – а то у меня не забалуешь…

Чугун Антонина Петровна была бывшей надзирательницей женской колонии, находившейся где-то в Мордовии, а в данный момент – пенсионеркой по выслуге лет. Когда она последний раз покинула стены печального заведения, то вся колония с облегчением выдохнула. Другой такой жестокой и беспощадной надсмотрщицы больше не было. Казалось, что ей доставляет удовольствие издеваться над покорными и безответными "зэчками". За любую самую малейшую провинность Чугун могла отвесить хорошую затрещину своей тяжелой рукой, дать пинка, плюнуть в лицо. За свою тюремную карьеру она отправила в ШИЗо не одну сотню женщин. Издевательства были жесткими, а часто и унизительными. В изобретательности новых пыток у Чугун не было равных. Но самая любимая ее забава заключалась в следующем. В тюремной библиотеке на стенах висело несколько репродукций картин различных художников, и вот провинившуюся заключенную надзирательница приводила туда, ставила лицом к одному из произведений живописи и приказывала рассказывать, что на нем изображено. Составлять рецензию, так сказать. И пока бедная женщина выражала свое мнение о картине, Чугун лупила ее резиновой дубинкой по спине, плечам и ягодицам, приговаривая: " Нет, в Эрмитаже интереснее рассказывают!" Почему именно этот знаменитый музей вспоминала Антонина Петровна, было загадкой. За всю свою жизнь она не то что в Эрмитаже, а даже в местном краеведческом музее не была. Стоило бедняге, захлебываясь слезами от боли, замолчать, как сыпался новый град ударов. За это Чугун прозвали в колонии Розовым Искусствоведом. Почему розовым? Антонина Петровна никогда не была замужем, являясь представителем нетрадиционной сексуальной ориентации, что приносило дополнительные беды обитателям колонии. В маленьком городке очень трудно найти себе партнера в таком деле, а потому всю свое нерастраченное либидо Чугун переносила на заключенных. Стоило только в колонии появиться новенькой симпатичной преступнице, как Антонина Петровна уже крутилась где-то рядом. Она делала некоторые поблажки для своей пассии, таскала ей сахар и конфеты, подбирала лучшее место в бараке. Новенькая, естественно, радовалась такому к себе отношению и, чтобы не потерять расположения влиятельной подруги, вступала с ней в связь. Но бывалые "зэчки" с жалостью смотрели на дурочку. Они знали, что месяца через два-три Чугун наскучит очередная любовница, и для девушки наступит ад. Брошенные подруги были самыми несчастными и забитыми существами колонии. По приказу Чугун они выполняли всю самую грязную и тяжелую работу, подвергались постоянным избиениям и унижениям. Не все, конечно, горели желанием лечь в постель с этим монстром в женском обличии. Этих смельчаков Чугун тогда пыталась сломать своими изощренными пытками. Зимой, например, она могла притянуть в камеру ШИЗо пару ведер холодной воды и облить ею непокорную. А так как в помещении температура не поднималась выше шести-восьми градусов, то наказанным девушкам приходилось не сладко. Так что в итоге рано или поздно перепадало всем и согласившимся на любовные утехи с надзирательницей, и категорически отвергнувших их. Тюремная администрация закрывала глаза на выходки Чугун, так как в остальном в ее отряде был полный порядок. Самый чистый барак в колонии, никакого бунта и недовольства, постоянное перевыполнение плана в швейном цехе, что еще нужно для нормального функционирования заведения.