Богдан Меджитов - Мертвожар

Этой статуэткой он дорожил чуточку больше, чем любым другим кубком за то, в чем и так был уверен – в жизнеспособности своих моделей, то бишь. Ему, впрочем, досадно от того, что не очень-то и много помнит о самом чемпионате, но, судя по фотографии с мероприятия, всем было весело. А ему, на тот момент мальчику с лучезарной улыбкой и светлыми волосами, – тем более.

Он был окружен ребятами постарше. Что стало с ними – хороший вопрос, на который Артур тоже не в силах дать ответ. Контакт с ними давно был утрачен.

К слову, о контакте.

Бледнокожий резко встал с дивана, заслышав оповещение об окончании питания портативного компьютера – Specboy. Это чудо техники помещается на переносицу, ибо заключено в оболочку хиповеньких очков, имеющих наушники вместо дужек и линзы, поддерживающие «Хай-Ню» конфигурацию.

Нажав алую кнопку у правого наушника, он «пробудил» систему и увидел на заранее отрегулированном расстоянии знакомые буковки по окончании сканирования сетчатки:

Процедура идентификации прошла успешно.

Доброе утро, inevitableRagnarok!

– Доброе, – сухо ответил он, считая иначе.

Очередной майский денек отрок решил начать с проверки электронной почты. Как и ожидалось, его все еще бомбардируют приглашениями на интервью со всех сторон СМИ, а от одного конкретного адресата ответа так и не последовало.

Не отвечая никому, он подчистил список входящих писем и перебрался в сторону социальных сетей… где вновь почувствовал гнетущую пустоту, так как закрыл все-все свои профили с целью отбросить от себя преследователей нежелательных. Тут и говорить, в общем-то, не о чем.

За пустым времяпровождением, что должно было заглушить тревогу, парень провел как минимум пару часов. Слушая музыку при этом, он не слышал, как глава семейства собрался и ушел добывать деня́ги, а кто-то приоткрыл дверь, заглянув внутрь.

– Дорогой, ты кушать не хочешь?

Почувствовав присутствие в комнате кого-то еще, помимо себя, Артур легким мановением руки прервал трансляцию композиции и отогнал в сторону окно с браузером. Он увидел перед собой родную мать в бархатном бирюзовом халате и с замотанным полотенцем на голове. Видно, она только из душа, оттого на лице не видать макияжа, что, впрочем, ей не вредит, поскольку и без «штукатурки» выглядит очень даже ничего для мадам бальзаковского возраста.

Она терпеливо ждала, когда сын будет готов к диалогу – прекрасно знает о его распорядке дня, стало быть. Он же, потянувшись сонно и задумчиво почесав затылок после, подал голос:

– Да, наверное. А что есть?

Вопрос, заданный им, побудил домохозяйку кокетливо улыбнуться и лукаво сощурить глазки. Этой мимики Артур совсем не понял и лишь озадаченно брови нахмурил, чего из-за очков было не видать, а она сделала свой ход:

– Блинчики остались. Если хочешь, могу их сгущеночкой полить, чтоб послаще были, – предложение было озвучено в явно игривой манере, но отклика не получило. – Ну или яичницу могу сготовить. Ты же поострее любишь, м?

– Не, блинчики будут в самый раз, спасибо.

– Оу. Хочешь, я принесу их тебе сюда?

– Не нужно, я все равно вставать собирался. Папа на службу утопал?

– Да.

– Я тогда схожу погулять?

– Ну… – женщина чуть насупилась. – А с кем?

– Ни с кем.

То, как холодно произнес это юноша, заставило ее забыть на мгновение о своем приподнятом настроении и тяжело вздохнуть с сочувствующим взглядом.

– Как ты себя чувствуешь хоть? Все хорошо?

– Более чем.

– А… тебе кто-нибудь ответил на заявление?

– Нет, я еще подожду. Не возьмут – всегда есть альтернатива.

– И какая же? – на ее устах отразилась горькая усмешка. – Ты ведь…

– Здоров я.

– Д-да я и не спорила, просто…

Неловкий диалог первым решил прервать молодой человек, стремительно направившись в сторону кухни и прошмыгнув при том мимо матери в одних трусах, но с крайне угрюмым выражением лица, отчего у леди бешено заколотилось сердце и покраснели щечки.

Артуру до того дела не было. Мигом перед глазами замаячили диалоговые окна, требовавшие сиюминутного внимания пользователя причудливого гаджета. И хотя ничего существенного всплывающая информация не несла в себе, ему все равно это было важнее.

За обеденным столом он пробыл совсем не долго, поглотив в общем счете три штуки блина, свернутые в трубочки и слегка обмакнутые в молоко сгущенное. Этим паренек не насытился толком, но задерживаться в четырех стенах не стал и поскорее ушел в ванную, чтобы напоследок освежить лицо в холодной воде.