Эли Фрей - Ты убит, Стас Шутов

На то, чтобы привести себя в порядок, новичкам дали пять минут, а затем воспитатель повел их в душевую, выложенную дешевой бледно-голубой плиткой. Кабинки были открытые, из ржавой трубы, тянущейся с потолка, торчал никак не регулируемый душ. После душа в раздевалке организовали парикмахерскую: всех новых учеников обрили машинкой. Посмотрев в зеркало, Стас не узнал себя. Он как будто повзрослел, его взгляд стал задумчивым и тусклым. Проведя рукой по голове, он ощутил под пальцами жесткий колючий ежик. А ведь раньше волосы были очень мягкими. Расстаться с ними оказалось грустно, Стас любил свои небрежные светлые локоны. Наконец, всем выдали ножницы. Ногти велели обстричь под корень, как можно короче, ― наверное, чтобы предотвратить травмы в драках. Стас не сомневался: они часто здесь случаются.

Когда и с этим было покончено, новички получили форму и учебные принадлежности, ознакомились с распорядком, правилами и инструкцией по безопасности. Режим в школе был строгий, расписан по минутам. Семь утра ― подъем, десять минут на гигиенические процедуры. Затем ― построение, перекличка. Семь пятнадцать ― зарядка. После все переодевались в школьную форму, собирались вместе и пели гимн. В восемь ― завтрак, восемь сорок пять ― начало занятий, которые проходили как раз во втором, длинном корпусе. В час – обед, с двух до пяти ― перевоспитание: либо трудочасы, либо просмотр лекций и фильмов, – эти методы чередовались через день. В трудочасы входила любая помощь по обустройству школьного быта: починка, покраска, уборка, помощь на кухне, уход за территорией. Фильмы и лекции полагалось смотреть внимательно, а после просмотра ― писать короткие эссе. Фильмы показывали в основном советские, патриотические, про войну или школу ― о юных героях, самостоятельных и решительных. Все они совершали добрые поступки и служили стране, семье и обществу.

В пять ― полдник, с пяти тридцати до семи тридцати ― факультативы, куда входили разные дисциплины рабочих профессий: швейное дело, поварское дело, автодело и другие. Можно было выбрать творческий факультатив, например, ИЗО или лепку. На трудочасы воспитатели определяли, кто будет мыть полы, а кто ― поливать цветы, факультативы же ученики выбирали сами. Всем раздали анкеты, Стас наугад поставил галочку и только потом посмотрел, куда: напротив токарного дела. Ну что ж, токарное дело так токарное дело, Стасу было все равно.

Два раза в неделю час от факультативного времени отводился обязательному сеансу с психологом. Ребят делили на группы из восьми-двенадцати человек, для каждой назначались свои дни недели и свой час. Психологов было двое, каждый вел свои группы. На сеансах, как в фильмах, все садились по кругу, по очереди рассказывали о себе и передавали друг другу фарфоровую фигурку ― сказочную золотую рыбку с гжельской росписью. Вместе с фигуркой передавалось право голоса.

Дальше ― ужин, с восьми ― свободное время, в десять ― отбой.

Дважды в месяц приходил батюшка, а иногда воспитанников самих вывозили в церковь. Раз в месяц устраивались и выездные культурные мероприятия, например, посещения музеев. Наверное, это для всех было глотком свежего воздуха: шансом почувствовать запах свободы и хотя бы ненадолго вернуться в прошлое.

На ужин новички пришли первыми, затем ― старожилы. Столовая представляла собой просторное помещение, уставленное длинными столами и лавками. Деревянные половицы скрипели при каждом шаге. Обслуживающего персонала было мало. Все сводилось к тому, чтобы перевоспитание трудных подростков проходило в работе. Поэтому каждый день по столовой назначались дежурные, которые накрывали столы, а затем убирали.

Вскоре в помещении собрались сто пятьдесят угрюмых короткостриженных мальчишек, от десяти до восемнадцати лет. Все галдели, ели неаккуратно. Спертый воздух пах вареной капустой и грязными тряпками. Стас ел солянку из надтреснутой тарелки, разглядывал соседей и абсолютно не понимал, как он тут оказался. Как будто… попал в фильм. Все казалось нереальным. Еще вчера он спал в своей кровати, у него была своя комната. Он был свободной личностью, неповторимым человеком шестнадцати лет от роду, а сегодня эту личность стерли. На смену «я» пришло «мы». И эти «мы», сто пятьдесят человек, словно вышли из одного инкубатора. У всех схожая одежда. Одинаковые стрижки. Но Стас совсем не чувствовал общности с этими парнями.

Он с любопытством наблюдал, как они едят, и гадал, за что они сюда попали. За разбой, драки, кражи, наркотики? Интересно, например, за что сюда угодил Хорек-бык, обозвавший Стаса Барби? Этот парень как раз сидел через два стола от Стаса, иногда недобро на него поглядывал и что-то шептал соседям. Стас взял на заметку: надо запомнить эту компанию и держаться от нее подальше. К счастью, Стас с Хорьком жили в разных комнатах.