Микаэль Юрт - Высшая справедливость

– Но мы также должны исходить из того, – продолжала Анне-Ли, переводя взгляд на Себастиана, – что ты держишь свой член в штанах или, в противном случае, проваливаешь.

Да, она определенно нравилась Урсуле.

Себастиан кивнул и сделал глоток воды, утерев рот тыльной стороной ладони.

– Можно мне время от времени все же его доставать, чтобы пописать?

Анне-Ли даже не удостоила его ответом. Вместо этого она выдвинула стул и села.

– Отлично, значит, с этим разобрались. Теперь переходим к серьезным вещам. Кто начнет?

Она заскользила взглядом по столу. Карлос поднялся и застегнул тонкий пуховый жилет, надетый поверх рубашки и вязаного свитера, прежде чем выйти вперед и закрепить рядом с другими фото на доске увеличенную паспортную фотографию женщины. Густые, непослушные каштановые волосы, темные глаза, ярко выраженные скулы, пухлые губы.

– Ребекка Альм, тридцати лет, уроженка Нэше, в Евле переехала в возрасте двадцати двух лет, в общей сложности прожила там восемь лет. Работала на полставки в школьной столовой автономной христианской школы Энгсскулан. С коллегами общалась мало. По всей видимости, вела затворнический образ жизни. Определенно нигде не обследовалась, но один из коллег считает, что она страдала от депрессии или подобного расстройства, – заключил Карлос. – На данный момент это все, но я продолжаю работу.

Кивнув самому себе, словно подведя черту под сказанным, Карлос вернулся на свое место.

– В квартире мы нашли телефон, но не обнаружили компьютера, – взял слово Билли, кивком указывая на фото Ребекки. – Я изучу его так быстро, как смогу, и попытаюсь отыскать ее в социальных сетях.

– Ее сосед заявил, что она считала, будто за ней следят, – вставила Ванья.

– Кто? – поинтересовался Торкель, заинтересованно подавшись вперед.

– Он не знает, – пожав плечами ответила Ванья. – Но Ребекка отказывалась устанавливать пожарные извещатели по этой причине – она считала, что в них вмонтированы камеры.

– Зачем кому бы то ни было следить за ней? – спросила Анне-Ли, встав с места, чтобы сделать подпись «Слежка?» под фото Ребекки. – Она должна была это хоть с кем-нибудь обсуждать?

Анне-Ли обернулась к Карлосу, который, как и Ванья, пожал плечами.

– Нам это неизвестно. Пока, во всяком случае.

– Хорошо. Нам известно, как давно она мертва?

Урсула выпрямилась. Себастиан наблюдал за ней краем глаза. Он размышлял, действует ли еще приглашение на ужин? Если нет, его снова ждет одинокий номер в гостинице. Он планировал изо всех сил стараться сдержать данное Ванье обещание измениться и стать лучше, и несколько часов в компании Урсулы могли бы немного облегчить ему задачу.

– Учитывая внешнюю среду и состояние, в котором находилось тело, я могу предположить, что пару недель, плюс-минус несколько дней.

– Сосед видел ее 2 октября, – доложила Ванья.

– В этот день она также в последний раз появилась на работе, – вставил Карлос.

– Кто-нибудь искал ее? – спросила Анне-Ли, добавляя подпись «2.10.» с вопросительным знаком под фото Ребекки.

– Да, ей звонили, и двое коллег приходили к ней, но она не открыла, так что… – он развел руками; этот жест, вероятно, означал, что далее полномочия товарищей по работе не распространялись. – За время жизни в Евле она временами пропадала, но всегда возвращалась назад.

Одинокий человек.

В городах их полно. Чем больше город, тем больше их.

Людей вроде Ребекки, которые могут отсутствовать по нескольку дней или недель, которых никто не хватится. Себастиан размышлял, сколько времени потребовалось бы для того, чтобы обнаружить его тело, если бы с ним случился инфаркт дома на Грев-Магнигатан. Много. Точно больше двух недель. Кто может его хватиться? Урсула, возможно. Но не так скоро, чтобы сразу обеспокоиться, не произошло ли с ним чего.

– Никто не жаловался на запах? – спросила Ванья.

– В квартире было достаточно прохладно, она была худощавой и субтильной, практически тощей – для процесса разложения это плохие условия, так что она более или менее мумифицировалась, – пояснила Урсула.

«Уже кое-что», – подумал Себастиан. Со своими лишними килограммами на животе он точно завоняет. Или даже протечет сквозь перекрытия, к старухе Экеншельд, которая живет этажом ниже. С этого момента, когда врач станет рассказывать ему о пользе похудения для здоровья, он хотя бы по этой причине не станет слушать.

– Судебно-медицинская экспертиза выяснит, есть ли в крови следы снотворного, и присутствуют ли на теле следы спермы, – продолжала Урсула, перелистывая записи, которые держала перед собой на столе. – На шее у жертвы, по всей вероятности, след от укола, но полностью уверены мы можем быть только после вскрытия, – закончила она, и вновь откинулась на спинку своего кресла.