Микаэль Юрт - Высшая справедливость

– Со мной все в порядке, спасибо, – отозвался Билли безразличным тоном. – А ты как?

– Никаких экскурсий в зоомагазины или собачьи приюты? – продолжал Себастиан, не спуская с Билли взгляда. Билли развернулся лицом к коллегам, анализируя свое поведение. Никто в помещении не проявлял интереса к их беседе. Он сделал шаг к Себастиану и понизил голос.

– Эта шутка уже обрастает бородой.

– Это не шутка.

– Кончай. Я серьезно. – В голосе Билли послышался металл. – Мне известно, что ты видел, но это было давно. Один раз. С тех пор ничего не произошло.

– Окей, прекрасно.

– Так что оставь это.

Он наклонился совсем близко, Себастиан ощущал на лице его дыхание. Несколько молчаливых секунд они сверлили друг друга взглядами. На мгновение Себастиан испытал странное ощущение.

Билли может быть опасен.

Не только для какой-нибудь несчастной кошки.

– Ладно, проехали.

– Отлично, – отозвался Билли, отступил на шаг назад и продолжил настраивать свою рабочую станцию. – В таком случае снова работать вместе будет круто, – продолжил он, словно недавнего обмена репликами не произошло. Себастиан поднялся и прошел на свое место, где его поджидала Урсула. Она заключила его в краткое приветственное объятие.

– Здорово, что мы встретились снова.

– Одна из трех, – сказал Себастиан с улыбкой, сделав неопределенный жест в сторону Ваньи и Билли. – Это больше, чем обычно.

Урсула поняла, что Себастиан пытался пошутить, но, к несчастью, шутка была совсем не далека от правды.

Все семеро собрались в одном из больших конференц-залов, в сравнении с которым Комната на Кунгсхольмене [6] Остров на озере Меларен в Швеции, часть центрального Стокгольма. представлялась прямо-таки аварийным помещением, требующим ремонта. Лакированный паркет «елочкой», на котором под массивным дубовым столом на двенадцать персон лежал большой красный прямоугольный ковер. «Кресла черной кожи с высокой спинкой были комфортнее, чем вся мебель у Билли дома». Так рассудил он сам, занимая одно из них. На потолке было устроено современное функциональное освещение в виде трех длинных алюминиевых трубок со встроенными светильниками. На одной из стен карта Уппсалы делила пространство с интерактивной доской, где уже были размещены несколько фотографий. Карта была оснащена тонкой прозрачной плексигласовой пластиной, благодаря которой можно было делать отметки, а по мере утраты актуальности стирать их или вносить изменения. Торкель мысленно дал себе наказ приобрести такую для Комнаты в Стокгольме. Вдоль другой стены располагался шкаф с открытыми полками, на которых хранились офисные принадлежности: бумага, блокноты, ручки, карты и стикеры лежали аккуратными стопками. На шкафу стояла ваза с фруктами и целая батарея бутылок с водой и колой. На потолке был установлен суперсовременный проектор, направленный на стену с интерактивной доской, над которой в свернутом виде был закреплен экран. В двух углах зала располагались дисплеи на поворотных штативах для видеоконференций. За долгие годы Госкомиссия перебывала во многих помещениях полиции по всей стране, но это, вне всяких сомнений, было самым шикарным. Складывалось впечатление, что они собрались на совет директоров какой-нибудь известной биржевой компании, а не для обсуждения изнасилований и убийства.

– Итак, – произнесла Анне-Ли, потянув на себя последнюю из оранжево-красных полосатых гардин, которыми было занавешено окно, выходившее на коридор, чтобы полностью избежать утечки информации. – Если начинать с очевидных проблем, то они устранены. Себастиан…

Все развернулись к сидевшему рядом с Урсулой Себастиану, который откинулся на спинку кресла, держа в руках бутылку минеральной воды.

– …остается, – отрезала Анне-Ли. – Это мое расследование, и я хочу, чтобы он был здесь.

– Я хотел бы прояснить, что обычно, если беремся за дело, мы принимаем ответственность на себя, – под пристальным взглядом Ваньи произнес Торкель, но был прерван Анне-Ли.

– Не здесь. Я с великой радостью приму вашу помощь, но не стану как восторженная селянка расстилать перед вами красную дорожку только по той причине, что вы приехали из столицы.

Урсула внезапно поняла, что Анне-Ли ей нравится. Ее отношение в целом, и даже такая простая вещь, как слово «селянка». Урсула давно продвигала тезис о том, что компетенция коллег снижается пропорционально удалению от крупных городов. Подбор слов указывал на то, что в новой коллеге и руководителе расследования она обрела родственную душу.