Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы - Трудно быть Ангелом. Книга Вторая. Роман-трилогия

Голос Поэта гремел на весь дом. Рита в шоке молчала. А у парня затряслись руки с ножом. И он, здоровый, красивый, пьяный, заплакал и выронил нож. И мать его, стоявшая напротив, тоже заплакала. Потом Рита обняла сына, и они вдвоём горько плакали вместе. А минут через десять, когда все успокоились, Поэт очень строго сказал парню:

– Слушай меня! Завтра утром, Миша, идёшь к сварщику, дяде Коле Носкову, и будешь во всём ему помогать. Если, сучонок, ты не придёшь, я тебя пинками туда загоню! Будешь честно работать. Сам, в тяжёлом поту, заработаешь денег и купишь себе пиво и мотоцикл! Что молчишь? Не слышу?

– Да, завтра к дяде Коле, сварщику, я-а, да, буду работать.

– Паспорт есть?

– Да.

– Пошёл учиться на сварщика! На жизнь зарабатывать! Я договорюсь, станешь подносить ему трубы и железо, всё, что скажет дядя Коля, – и баллоны тягать, и шланги таскать.

Поэт снова схватил Мишку за горло и ещё раз больно ударил, затряс его и вновь закричал, брызгая слюною в лицо:

– Мразь! Тварь захребетная! Если мать хоть пальцем, мразь, тронешь ещё! Убью тебя! Убью гадёныша! Убью-у-у-у! Бить буду изверга до потери сознания! Голыми руками за мать задушу! Порву и прокляну тебя, гада! Понял, сучонок, меня?!

– Да-да! – прохрипел Мишка. – Да-а, дядя Поэт, я сделаю всё, как вы сказали – помощником сварщика… Мне больно!

Поэт отпустил его горло, поставил паренька на пол, поднял свой нож и со всей силы вогнал его в стену! Все вздрогнули и посмотрели на огромный нож. Поэт, шумно дыша, снял с себя золотой крест и повесил на нож:

– Видишь крест?

– Да, вижу.

– Это Бог висит на кресте! Он всё видит и слышит! Знай же, если голос повысишь на мать – я буду всё знать, приду и буду бить тебя ногами до самой смерти. Не пожалею, не пощажу! Выбью все зубы! И налысо побрею этим ножом! Понял?

– Да, дядя Поэт! Я нет, я маму больше – нет… Я работать у дяди Коли Носкова…

– Заработаешь денег – крест этот наденешь. (Поэт показал на большой золотой крест.) И повесишь икону сюда. А этот нож спасёт жизнь твоей матери. Запомни, Миша, ты теперь главный в семье! За мать и сестёр передо мной отвечаешь! Лично, передо мной!

Поэт так ударил кулаком по шкафу, что дверки открылись. А парнишка сразу заверил:

– Да! Я понял, дядя Поэт, конечно, лично перед вами.

Поэт схватил Мишку за шиворот и посмотрел ему в глаза:

– И каждое воскресение быть со мной в храме как штык! Как штык!

– Есть!

– Мишка, дурак ты, это твоя жизнь! Твоя! Ты можешь в тюрьму бросить её, или под забором подохнуть наркоманом, грязным бомжом, или честно прожить её! Но, Миша, запомни, сучонок: у тебя мать – красавица, медсестра, православная, умница, знает два языка и пишет стихи. Рита мне как родная сестра, жизнь мою и многих людей спасла! Обидишь её – убью за неё. Тронешь, пьяный, её или словом оскорбишь – зарежу! Я сам, лично, этим ножом исполосую всего! Я же порву, мразь, блядь, тебя на куски!

Поэт орал, страшно ругался, вращая глазами, брызгая в гневе слюной. Долго ещё кричал что-то про Риту, православную веру, про нож в стене, деньги и снова про мать, про сестёр. А потом хлопнул дверью и вышел на улицу. Его нервно трясло:

– Господи Боже! Господи! Защити от страданий всех матерей! Защити и дай силы им, бедным… Царица Небесная, Солнце моё, дай и мне силы всё это терпеть!

Поэт, злой и на нервах, вошёл в дом, взял чистый бокал, пнул табуретку, налил вина:

– Сейчас напьюсь! И пойду злыдням морду набью! Когда пьяный, я сам себя боюсь, а-ха-ха, точно – пойду суке Жиголо морду набью. Порву на куски!

Но тут позвонил телефон. Поэт, скрипя зубами, недовольно протянул руку и спросил:

– Ну кто там ещё? Алло?

Звонила известная на западе и в России певица. За рыжие волосы Поэт прозвал её Рыжик или Рыжее Солнце. Очень красивая, популярная, успешная женщина была совершенно не виновата в его плохом настроении. Поэтому Поэт помягчел и спросил:

– Что тебе, Рыжик?

– Поэт это я. Узнал? Помнишь, как мы зажигали?

– Как можно не узнать известную певицу? Миллионы поклонников, твой голос звучит из всех утюгов, твоё лицо и тело постоянно в рекламе духов, что я сочинил. Конечно, узнал!

– Тебе не каждый вечер из Парижу звонят знаменитости. А-ха-ха!

– Ты права, звонят больше уборщицы из небоскрёба, медсестра Рита из больницы, бабушка Паша, вчера Миллиардер звонил и народная артистка, позавчера вдова героя России. А из Лондона мне Мэри звонит каждый день. Но из Парижа, такая красивая и известная, звонишь только ты! Хм? И всем что-то надо, так что говори сразу, без нежных прелюдий.