Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы - Трудно быть Ангелом. Книга Вторая. Роман-трилогия

– Конечно!

– Вах, две любящие души соединятся в одно, что Господь завещал. Яко два Ангела, голубки, соединитесь, и не будет препятствий для вас. Аллилуйя! Исполнится третья, последняя, заповедь – вместе тяготы нести, и только вдвоём до самого рая, и счастливыми быть дальше и вместе в раю… Эх, Поэт, хорошо я сказал! А-ха-ха! Сотый раз молодым говорю речь, и выучил её наизусть, а всё равно путаюсь, забываю, а здесь надо строго. Очень строго!

– Вы такой чуткий и добрый, Юродивый. Добрый-добрый!

– Ага. Одним словом – Юродивый. Эх, как я люблю вас! А вот вспомнил ещё самое важное – вы Бога возлюбите всем сердцем своим, и Он божественным клеем склеит ваши души навечно друг к другу… И в храме торжественно, красиво вас повенчаем. Вах! Любите друг друга! Жду на венчании!

И улыбнулся Юродивый, перекрестил молодых. Потом гордо повернулся к Поэту:

– Наш отец Иерей тоже всегда напутствие говорит! Я молодец?

Поэт, улыбаясь, кивнул, а влюблённые сказали:

– Спасибо вам. Мы обязательно повенчаемся! Огромное спасибо!

Юродивый, услышав «спасибо», быстро взял ящичек и протянул молодым:

– Положите «спасибо» сюда, и наполним небо любовью! А-ха-ха-ха! «Спасибо».

– А-ха-ха-ха! Да-да, конечно.

Нико пошарил в карманах, достал купюру с монетами и затолкал их в ящичек. Юродивый встряхнул коробочку, послушал и улыбнулся:

– Храни Господи вас, летите отсюда. Летите!

И потерял к молодым интерес, повернулся к Поэту и продолжил разговор с ним:

– Иногда сам себя не узнаю, когда во мне дух говорит или произношу слова Иерея, будто книжный монах. Вот только про главную заповедь и про клей чуть не забыл. Вспоминаю, волнуюсь и думаю, ничего ли не забыл. А как сплю в храме! Как убитый! И голова не болит, веришь, – тишина ночью в храме особая, тихая, ни суеты, ни печали. Ей-богу! (А Поэт молчал.) Вот, смотри – снимаю «живые помочи», и сразу – ого – болит голова! (Юродивый снял свою бандану со лба и сморщился от боли.) Мм-м, болит. А надеваю – меньше болит! (Надел, и гримаса жуткой боли ушла.) Это как? Это же Чудо! Узел только надо потуже, и святые слова обязательно. Слышал, ты пишешь роман о любви. (Поэт трагически сморщился.) Вот, друг, забирай бандану мою. (Поэт отрицательно замычал.) Бери! Живые помочи! Намоленные и освящённые на моей голове. Ты чего? Реально помогает! С моей чудной головы, освящённая Духом! Бери, тебе говорю! Бери!

Юродивый быстро и решительно снял бандану и протянул её другу: «Бери, намоленная!» Поэт, как редкую драгоценность, осторожно и с трепетом взял чёрную повязку «живые помочи» (текст на ленте слегка стёрся и не читался), поцеловал её, аккуратно перевязал себе голову, поклонился Юродивому и перекрестился. Юродивый вопросительно заглянул в глаза:

– Ну? Теперь тебе лучше?

Поэт прислушался к себе на секунду, улыбнулся и удовлетворённо кивнул другу. Юродивый, довольный, заулыбался, похлопал Поэта по плечу, достал из кармана новую ленту с текстом молитвы и весело сказал: «Освящённые живые помощи, 90 псалом, на своей голове буду намаливать. Ха-ха!» Туго перевязал себе голову и перекрестился.

Друзья продолжили играть в нарды, Поэт кинул кубики – 6х6! Юродивый и Поэт, оба в банданах, засмеялись в восторге! А молодые влюблённые смотрели на это чудо и понимали, что происходит что-то волшебное – Ангелы или двое с Луны играют в нарды.

Девушка протянула руку и робко спросила:

– А мне можно тоже бандану?

Юродивый удивлённо обернулся, увидел влюблённых, упёрся в них взглядом и строго сказал:

– Летите отсюда, мои голубки! Летите и скажите родителям – я на свадьбу приду и на венчание, буду песни вам петь. У меня много песен! А-ха-ха! (И погрозил пальцем невесте.) А ты, девка, огонь!

Девушка тоже засмеялась, а Поэт протянул руку Нико, крепко пожал и весело ему подмигнул. Юродивый махнул рукой и повторил: «Летите, голубки!» Влюблённые счастливо улыбнулись, взялись за руки и весело убежали. А Юродивый шептал:

– Летите вместе, мои голубки… Поэт, друг, на волю пошли? На мороз!

Поэт кивнул. Друзья схватили дублёнки и вышли вдвоём из кафе. Звёздная морозная ночь на дворе! И Юродивый спросил:

– Хочешь знать про молодых голубков? (Поэт кивнул.) Всё будет у них хорошо. (Довольный Юродивый показал пальцем вверх.) Ангелы для моих голубков «Аллилуйя» поют! А-ха-ха-ха.

Поэт, довольный, тоже засмеялся, обнял Юродивого, попрощался с ним.

Под звёздным небом Поэт один шёл домой и молился за Старика. А Юродивый остался стоять на улице и жадно дышал морозным воздухом, смотрел на ночное небо, перекрестился. («Ах, голубки, голубки! Господи, помоги им!») И пошёл храм охранять. Всю дорогу он, счастливый, шёл и молитву шептал: «Господи, помилуй меня… Господи, помилуй меня…»