Фарид Джасим: Квантовый мост

– Обмолвился как-то раз после первой ночи в лаборатории о неких линиях или полосках… э-э… скрещенных сиреневых линиях. Но избегал об этом рассказывать в подробностях – воспоминания о кошмарах вызывали у него панические атаки. Как я поняла из разговора, именно сам образ, который ему снился, вызывал такой невероятный ужас. Он был безумно напуган этими сиреневыми линиями.

– Что показали результаты полисомнографии?

Инга снова пожала плечами.

– Данные собраны, но еще не проанализированы. Я собиралась заняться этим в ближайшие дни.

– Буду очень благодарен, если сообщите о результатах анализа и о ваших выводах.

Рогов достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, а оттуда – картонный прямоугольник визитки и протянул через стол.

– Звоните в любое время, – предложил он, – если не смогу ответить, то перезвоню при первой возможности.

– Мы закончили? – вяло спросила Инга и засунула визитку в карман джинсов. Стало стыдно, что не смогла скрыть облегчения, – усталость взяла свое. Давить зевоту стало невозможно.

– Думаю, на сегодня хватит, – кивнул следователь, вставая со стула. – Буду ждать от вас звонка.

– Обязательно, – пообещала Инга и тоже поднялась. Решила спросить: – Скажите, вы раньше сталкивались с чем-то подобным?

Рогов спрятал телефон в карман и шагнул к выходу из кабинета, точно радушный хозяин, провожающий гостя.

– Знаете, не будь у меня флешки с записью камеры видеонаблюдения, никогда бы не поверил, что это самоубийство: если человек решил уйти из жизни, есть ведь масса иных способов, более легких и менее болезненных. Можно предположить, что он находился под воздействием – наркотическим в комбинации с психическим, – раз уж сотворил с собой такое… Но пока рано делать заключения, экспертиза покажет.

Остановившись у самой двери, он повернулся к доктору, улыбнулся и сказал совсем другим тоном:

– Рекомендую крепкий чай с тертым имбирем и медом, желательно гречишным.

– Что? – Инга вскинула широкие брови. – Для чего?

– Вы же, очевидно, простыли, – развел руками Рогов, – вон как хрипите. А имбирь замечательно помогает при…

Инга коротко хохотнула, покачала головой.

– Я совершенно здорова, уверяю вас, – сказала с мягкой улыбкой, – такой голос у меня с самого отрочества.

Следователь растерялся, слегка покраснел.

– Простите, пожалуйста, я не… – смущенно пробормотал он.

– Все в порядке, – совершенно искренне заверила Инга. За свои сорок с небольшим она давно успела привыкнуть, что незнакомые люди при первой встрече удивлялись ее хриплому голосу. Бывали и такие, кто находил его весьма сексуальным.

– Всего доброго, доктор, – Рогов пожал ей на прощанье руку и позволил покинуть кабинет директора.

У порога топтался Мотыгин, ожидая свой очереди на беседу со следователем. Инга попрощалась и с ним, направилась в сторону лестницы, ведущей к выходу из здания. Надежда поспать хотя бы часок перед тем, как придется возвращаться обратно, еще теплилась в душе, и она, покинув здание института, заспешила к припаркованной неподалеку машине.

Когда села за руль, взгляд упал на небольшую фотографию, приклеенную с краю к зеркалу заднего вида. С фотографии едва заметно ей улыбался мальчишка, скоро подросток – остролицый и горбоносый в маму, голубоглазый и светловолосый в папу. Инга, к своему стыду, вспомнила, что вчера не разговаривала с сыном. Сегодня вечером, пообещала она себе, обязательно скайпану Алексу, надо узнать о результате тестов в школе, ну и вообще, поговорить. Послав мальчику мысленный поцелуй, она включила зажигание и вырулила со стоянки.

Как и ожидалось, работа в институте, особенно в лаборатории сна, весь следующий день шла через пень-колоду. Сотрудники, от директора до уборщицы, выглядели подавленными и удрученными, происшествие никого не оставило равнодушным. Подобное случается не каждый день, а точнее, не случалось никогда прежде. И как теперь это событие отразится на репутации института, оставалось только гадать.

Инга решила отменить все запланированные на этот день мероприятия и встречи. Администратор Мария Аркадьевна обзвонила тех пациентов, у которых были назначены обследования или процедуры, и перенесла запись на другие дни. У большинства клиентов перестановка возражений не вызвала, но нашлись и те, кто предпочел поворчать, прежде чем согласиться. Последним распоряжением в этот день стал приказ отпустить всех работников по домам сразу после обеда. Директор Мотыгин против такого решения не возражал, сознавая, что шокированным сотрудникам важно дать возможность восстановить душевные силы. Однако строго предупредил, что с завтрашнего дня клиника возобновляет работу в штатном режиме.