Фарид Джасим - Влюбленный бог

Фарид Джасим

ВЛЮБЛЕННЫЙ БОГ

Закат был великолепен.

Розовые облака, красное солнце, наполовину окунувшееся в море, небо полная гамма цветов. Одинокий кораблик, плывущий под треугольным парусом по спокойному морю. Мир, покой, красота.

- Идеальный пейзаж для художника, - проговорил я, глядя в окно. Впрочем, не только для художника, для всех. Но красоту, к сожалению, не все и не всегда замечают.

'Жаль, что завтра этого всего уже не будет' - добавил я про себя.

Я вздохнул и отошгл от окна. Комната была наполнена волшебным розовым светом заходящего солнца. Бросив прощальный взгляд на море, я задгрнул занавес и сел в кресло.

- Грустишь? - спросила Кейт.

Она сидела на диване напротив.

Тгмно-каштановые волосы до плеч, бледное лицо, серые глаза.

Худенькая, почти хрупкая, но с хорошей фигурой. Я бы не сказал, что она очень красива, но мне она всг же нравилась.

Я молча кивнул и посмотрел на нег.

'Почему ты мне так нравишься?' - спросил я сам себя. Этот вопрос я задавал себе не раз, но пока не нашгл ответа. Иногда мне казалось, что я и не хотел его находить. Когда не знаешь чего-то, но догадываешься, то это похоже на смакование хорошего вина.

Наслаждаешься вкусом пока держишь во рту. Раз проглотил - вкус начинает исчезать и вскоре остагтся одно лишь воспоминание об ощущении.

- Я тоже, - она вздохнула, - Я не хочу, чтобы ты уезжал.

Я успел заметить блеск в ег глазах, прежде чем она отвернулась.

- И я не хочу. Ливерпуль - прекрасный город. Такой же красивый как ты.

Я попытался улыбнуться, но ни мой комплимент, ни моя улыбка не произвели на Кейт никакого впечатления.

'Завтра уже не будет никакой красоты, - подумал с сожалением я, - Как, впрочем, и уродства.' - Ты знаешь, - сказал я после некоторого молчания, Возможно, мы ещг когда-нибудь увидемся.

Я почти соврал.

- Когда?

Я пожал плечами. Что я мог сказать на это? После всего, что произойдгт завтра, даже при удачном исходе, и если она останется жить... Не знаю. Не стоило говорить этого.

- А почему ты не возьмгшь меня с собой?

- Кейт уже не пыталась скрыть слезу, которая побежала вниз по ег щеке и остановилась возле уголка ег губ, словно раздумывая, куда ей катиться дальше. Тут мне показалось, что я вижу ответ на свой вопрос, который я так часто задавал себе. Я закрыл на несколько секунд глаза, а когда открыл, слезы уже не было. Были лишь мокрые глаза и приподнятые тонкие брови - она ждала ответа.

Я протянул руку и погладил ег по волосам.

- Если я возьму тебя с собой, это может изменить наше... вернее твог отношение ко мне.

- Почему ты думаешь, что я... - она запнулась на полуслове, - ...ты думаешь, что я перестану любить тебя?

Я почувствовал едва заметную нотку гнева в ег голосе.

- Я не говорил, что ты перестанешь любить меня. Я сказал, что твог отношение ко мне может измениться.

Оно может ухудшится, то есть... то есть ты действительно можешь разлюбить меня... и даже возненавидеть. Или оно может улучшиться, даже... слишком улучшиться.

Девушка нахмурилась, пытаясь понять смысл моих слов.

- Я хочу сказать... - я запнулся, не зная, как объяснить ей всг. 'Какой же ты идиот! - выругал я сам себя, - Ты не имел права делать этого! Полюбил ег - так это твои проблемы.

Но ты не должен был позволять ей влюбиться в тебя. Дурак!' - Что плохого в том, что я буду любить тебя ещг сильнее? - в голосе Кейт звучало отчаяние.

- Если ты будешь любить очень сильно, ты можешь потерять себя. Любовь это безвозмездная отдача. Чем сильнее ты любишь, тем больше ты отдагшь себя другому человеку, тем больше ты тем самым теряешь свою личность. Я не хочу, чтоб ты исчезла. Я люблю тебя такой, какая ты есть сейчас. Я не хочу, чтобы ты поклонялась мне или боготворила меня. Я хочу быть с тобой на равных. Я хочу быть человеком.

- Разве мы не на равных?

- Пока да. В некотором смысле, да.

Мы не заметили, как сумерки перешли в вечер, и в комнате стало темно. Я встал и включил лампу, которая стояла на письменном столе. Девушка задумчиво посмотрела на меня. В тусклом свете настольной лампы ег лицо приобрело детскую нежность и какую-то загадочность. Серые глаза изучали мог лицо, словно она видела меня впервые. Я залюбовался ег лодыжкой, которая виднелась из-под отворота брюк. Тонкая, изящная и хрупкая, как она сама. Кожа на ней нежная, словно шглк.

- Ты странный, - произнесла она тихо, будто говорила сама с собой.

С трудом оторвав взгляд от ег стопы, я покачал головой.