Давид Шторк - Проклятье художника

Рогатый начал улавливать мысли, проносящиеся у него в мозгу, попытался приоткрыть глаза, но вместо этого снова провалился во тьму.

Помощь

– Да очнись ты наконец! – кто-то ощутимо хлопнул Его по щеке.

Открыв глаза, Странник обнаружил себя в постели. Рядом находились Анна, Буч, и какой-то старик. Приглядевшись, Рогатый узнал старосту деревни. Первая реакция сорваться с места, отозвалась острой болью в затылке.

– Да лежи ты! – старик властно уложил его обратно – внучка мне все рассказала. В смысле про тебя и волков. Ну, спасибо тебе. Без тебя пропала бы моя родная. Зовут-то тебя как, беглец?

– Сам не помню, если честно. Можете звать просто Странником. Насчет того, кто, откуда и что за рога тоже можете не спрашивать – ответ один – беглец почесал затылок. Пальцы коснулись повязки.

– Не трогай! – строго сказал старик, одернув его руку – пусть заживает.

– Вы не отдадите меня Инквизиции? – с подозрением спросил Беглец.

– Этим дуболомам? Конечно же нет! – в голосе старосты прорезались нотки презрения.

– Не врет – хором отозвались Буч и Анна.

– Но и оставить тебя надолго не могу – с серьезным лицом сказал староста – слишком большой риск!

– Кстати, как я вообще сюда попал?

– Внучка мне показала место где ты ее спас. Оттуда я тебя и приволок, ты тяжелый…

У троицы на лице невольно застыло уважение к этому дряхлому на вид старику. Беглец весил килограммов 90, не меньше. Дотащить такую тушу через горы несколько километров не каждый силач сможет, а староста не выглядел силачом.

– Встать сможешь? – поинтересовался староста.

Беглец не спеша уселся на край кровати.

– Твои припасы – староста протянул ему мешок.

Только сейчас появилась возможность хорошо рассмотреть его лицо. Все в глубоких морщинах, но несмотря на морщины оно излучало необъяснимые лучи тепла и отцовской терпимости.

– Поздравляю всех нас, наш план на быстрый побег накрылся добротным медным тазом – процедил Буч.

– Что ж ты за пессимист такой? Может этот старичок нам безопасную дорогу к другой деревне подскажет? – Анна погладила фантомной рукой голову девочки, сидящей возле деда. – Да и к тому же… Ну не это ли есть добродетель?

В дверь решительно постучали.

– Открывай староста! – все пятеро хорошо помнили этот требовательный голос. Он предвещал большие неприятности. Стук раздался еще раз, на этот раз тяжелее.

– Прячься! – Староста сделал страшные глаза – и Лилу спрячь, быстро!

Стуки все более и более походили на попытки выломать дверь. Старик, прихрамывая, быстро поковылял по дощатому полу. В какой-то момент он нагнулся, выудив почти невидимый между досками крючок и потянул за него. Часть пола поднялась, открывая тайник. Точнее сказать это была просто вытянутая яма, куда, при желании, можно было поместить максимум двух взрослых людей. Странник на ходу подхватил девочку и со скоростью пантеры нырнул в уготовленное место. К тому времени кто-то уже на самом деле начал ломать дверь.

– Ни звука! – шепнул староста – Да иду я, иду! – его голос стал ворчливым и сонным – Не молодой уже, не могу как вы гарцевать, чего собственность мою портите?

Странник на всякий случай прикрыл рот девочке. Не зря же староста и ее спрятал, видимо должно произойти что-то действительно плохое. Он закрыл глаза и застыл, слушая каждый шорох.

– Где он? – голос был переполнен уверенностью и гневом.

– Ты это о ком, милсдарь? – удивленно ответил старый.

– Не делай из меня дурака, еретик! Мы знаем, что Пособник Дьявола укрывается в твоем доме! Ты осквернил себя и весь свой род укрывательством Зла!

– Какими громкими словами бросаешься! – голос старика преобразился, в нем чувствовалась сталь – позволь-ка узнать с чего это ты так решил?

– Мясник видел, как ты тащил его, раненного, в свой дом.

– Да он то?! Нашему мяснику лишь бы махорки где достать да копеечку на ближнем заработать! Такому верить, совсем нутра быть не должно. Сколько вы ему обещали, признавайся!

– Не дерзи мне, старик! – послышался звук удара, затем что-то громко стукнулось о пол – но возможно ты прав, злато и вправду развращает человеческую душу.

Неспешный звук шагов. Через щели были видны тени железных, с позолотой, ботинок. Каждый шаг выбивал струйку пыли. В конце концов одна особо хитрая пылинка умудрилась-таки залететь Страннику в дыхательные пути. Спазм сжал горло. Глаза налились слезами, все мышцы тела напряглись. Он знал – один звук и все пропало. Но теперь на кону не только его жизнь, но и жизни двоих добрых людей. Единственных, с кеи он мог общаться и кто был добр к нему, даже увидев его без капюшона за последние годы, не считая слепого музыканта.