Катя Матуш - Звёздные окраины. Том 2

И да. Я все же решила попробовать. Денежно-шуршащие причины этого решения теперь нужно попытаться возводить на передний план. Убивать меня не заставляют, да и смотреть на весь концерт с самого начала надобности нет. Достаточно прийти, когда он закончит свои портняжные дела.

Рыба выключил экраны и поднялся, потирая глаз. Стопка конвертов на столе у выхода уже превысила его рост, он утвердительно сам себе кивнул и потянулся за курткой.

– Можно я заберу мольберт и холст? Ну и все остальное…

Рыба разочарованно вздохнул.

– Пошли. – Указал он носом на дверь.

– К…куда? – вжалась я в стул.

– На сцену! – зло крикнул на меня он. И когда понял, что шутки я не поняла, добавил. – Мастерскую твою покажу.

Он вышел первым и не стал меня ждать. Медленно я поднялась и направилась за ним. Спасибо, что не оглядывался. Уж видеть его перед собой куда приятнее, чем ощущать за спиной…

Рыба распахнул соседнюю с кабинетом дверь. Небольшая комната была завалена натянутыми холстами всевозможных форм и размеров. Даже в форме звезды нашелся. У окна стояли уже знакомые мне мягкий стул и мольберт. В углу пылились еще два поменьше. На пристроенном к стене столе покоились горы коробочек.

Я, не веря своим глазам, накручивала по кабинету круги, стараясь смахнуть пыль со всего и сразу. А долго они меня ждали… И как только Илье в голову пришло, сделать из потрошения искусство? Но спрос есть, с этим не поспоришь.

Рыба вошел в комнату, отпрыгивать в ужасе я не собиралась, но тело отреагировало быстрее головы, и стопка приставленных к стене холстов с грохотом повалилась.

– Ключи. – Кинул он на стол связку, не обращая внимания на мои попытки вернуть самообладание. – В мастерскую и кабинет можешь приходить в любое время. Дай мне номер, как появится работа, я буду писать.

Он уселся на стол и, не отрываясь, глядел в экран своего смартфона.

– Нет…

– Да не убью я тебя! Господи! – рассерженно вытаращился он на меня. – Если с тобой что-то случиться, Илья быстрее подвесит меня главной ролью, чем простит! – почти обиженно завопил он. – Ты сама сказала, что это просто бизнес! Как ты собралась работать, если боишься меня до чертиков?!

Меня этот крикливый выпад вернул к реальности. Я сделала пару шагов к столу.

– Я тебя не боюсь, – цедила я почти извиняющимся тоном.

– Тогда давай номер.

– Не…

– Да чтоб тебя! – Рыба подскочил и направился на выход.

Я успела остановить его у самых дверей, ухватившись за куртку трясущимися руками.

– Телефона! У меня нет телефона! – крикнула я, притягивая его за воротник.

Почти заключая Рыбу в объятия, я хотела доказать, сама себе, что справлюсь, что соседство с ним не такой уж и страшных грех, что он просто работает, как и все.

– Я тебя не боюсь! – опять закричала я.

Страшно представить, что он разглядел на моем лице в этот момент, и за что принял катившиеся из глаз слезы. Его голова безвольно запрокинулась назад, и он опять начал теребить волосы.

– Ты же не какой-то убийца… – бормотала я себе под нос, уцепившись за его воротник.

Рыба вернул на меня взгляд. Удивление, что мешалось на его лице со злостью, ушло. Он смотрел куда-то сквозь меня и только с третьего раза смог начать говорить.

– Ты меня не знаешь, – уложил он свои холодные большие руки на мои, удерживающие его куртку, кулаки. – Я убил гораздо больше людей, чем ты можешь себе вообразить.

Я застыла. Он не старался скинуть мои руки с себя. На мгновенье мне показалось, что, когда мои пальцы начали разгибаться, он сжал их, чтобы молния задранного ворота впечаталась в ладони навсегда.

После чего просто исчез.

Провожая взглядом захлопывающуюся дверь, я поняла, что ненавидеть его сильнее, чем он вымораживает сам себя, я никогда не смогу.

Отлично поработали…

Я рухнула на пол и заревела. Мне не удалось понять, чем вызвана такая истерика. Все мешалось. Дом, родные, окраины, окровавленное тело на растяжках, стыд и ненависть к себе, к нему. К этим улыбающимся лицам, что без сожаления все карабкаются на горы трупов, будь в этом профит.

Но с каждой новой слезой я чувствовала, как меня покидает все, что должно было позволить сохранить человечность, коей она представлялась мне раньше. Да я еще хуже, чем они…

Я поднялась, и утерла лицо руками.

– Отлично! – проорала я в потолок, почесывая вновь зазудевшую голову.

Обернувшись на залитый свежим утренним светом мольберт, я поняла, что те способы выживания, к которым окружающие меня люди адаптировались годами, смогли захватить меня за один день, не оставляя и бреши для бегства.