Катя Матуш - Звёздные окраины. Том 2

– Старайся подписывать, как можно небрежнее.

– Почему еще?

– Они должны думать, что это я подписываю.

– А ты ровно писать не умеешь?

Рыба оторвался от монитора первый раз за последние пару часов.

– Я, умею. Мясник, который занимается рассылкой снимков, – нет.

Я нахмурилась, не сразу сообразив о чем он.

Мясник?

Не так ли сама прозвала его несколько часов назад… Что изменилось? Стопка денег, что купила меня за пару мгновений? Предвкушение еще большей наживы? Я ожидала, что находиться рядом с ним не могу, но мы сейчас вполне сносно смотрим друг на друга, и желания встать и бежать у меня не возникает. Да, его резкие движения напомнили мне того окровавленного парня в некогда белой рубашке, и скрыть этого не удалось, но…

Я первая опустила глаза. Глупо фантазировать, что там, на сцене, был другой человек, мне от этого легче точно не станет. Потому что я не смогу раздробить себя на части. Ту, что собралась участвовать в этом спектакле и уже мысленно пожинает плоды, и другую, Веру, что просто старается выжить, несмотря ни на что.

Теперь, второе даже казалось мне бредом. Можно было найти миллион других способов, и оправдывать этим свою алчность, на которой я, как оказалось, зациклена по самые уши, не выход. Ничего не поделаешь, городская жизнь десятилетиями вытачивала во мне жидобские черты. Все, что мне когда-либо было нужно, это деньги. Мечты лишь прикрытие, потому что смысл работы художником, тоже сводился к заработку. Почему-то в счастье уже не верится…

Но если так хочется, мне несложно подыграть. Ничего удивительного, что ему легче, выходя за порог типографии, мнить себя кем-то другим.

– Обманывать себя, не лучший способ выживания. – Посмотрела я на Рыбу, что уже вернулся к своим делам. – Ты не мясник, это просто бизнес, который и меня купил с потрохами.

Я положила перед собой конверт, взяла ручку по принципу трехлетнего ребенка, – в кулак, и начала шкрябать, не отрывая руки. Результат мне не нравился. Моя склонность к педантичности и четким линиям будет проявляться, пиши я даже ногой, но хоть что-то.

– Если тебе полегчает, я сделаю из тебя монстра.

– Спасибо.

И как только живут тут всей оравой.

– Тук-тук… – шептал я, пробираясь через расстеленные матрасы в дальний угол.

– Рыба! – завизжала старшая девка, напрочь переломив все мои потуги не разбудить остальных детей.

Что за идиотка…

Марта сидела в углу, прижимая малышку к груди, что, заслышав рев сестры, тут же раскрыла глазки и намеревалась включить свою верещащую сирену.

– Тс… – получал я в руки ребенка, что уже понял, как нужно максимально болезненно выдирать у меня волосы.

Надо бы начать закручивать в хвост…

– Как у нас дела? – задрал я над собой Лейлу, подобно ювелиру с бриллиантом.

– Плохо ест… – запахнула халат Марта, – практически не спит.

Я вернул Рите полный ненависти взгляд. Придушу когда-нибудь…

– Остальные спокойные были?

– Ну как сказать, – осматривала мамаша свою зевающую толпу, – наверное.

Не помнит уже ни черта… И как по именам еще не путает! Я осматривал ребенка и не мог поверить, что когда-то был готов спокойно смотреть, как он умирает, даже не родившись. Маленькое, пухлое, теплое создание…

– И что у нас с дыханием? А, Лейла? – заглядывал я в больше голубые глаза.

– А что с ним? – вылупилась на меня Марта. – Нормально все!

– Ненормально… Нужно свозить ее в больницу.

– Ну, еще чего, – фыркнула женщина, отворачиваясь к стене, – у нас ты есть, зачем нам больница?

– Марта, я не сканер. Я свожу ее за свой счет.

– Нет. Мы в подачках не нуждаемся.

Дурная баба!

За окном светало, но мне не хотелось уходить, не закончив работу, которую мне даже оплатили. Возвращаться сюда на свежую голову равносильно самоубийству. Я старалась не обращать внимания, на распихиваемые по конвертам снимки, но по сравнению с шоу… Когда оно в моей памяти хоть немного затуманиться, даже это, невинно висящие тело в швах, начнет взывать к панике.

Имена покупателей, конечно, были ненастоящими. Скорее вообще сетевые ники: написанные ЗаБоРоМ, чередуя языковые раскладки, некоторые даже с цифрами. Лучше и не придумаешь: UniКum1…

Спустя два часа непрерывного подписывания буквы начали плясать. Да в следующий раз я приду сюда пьяная в сопли… дело пойдет всяк быстрее.