Катя Матуш - Звёздные окраины. Том 2

– Нет!

– Тю, ты. Жадина, – кривлялся на него Илья.

Да что за постаревший ребенок…

– А можно? – зацепилась я за предложение.

– Я сказал, нет! – опять рявкнул Рыба, глядя на Илью.

– Нет, так нет, – спокойно вернулся Вождь к своим бумажкам.

И кто тут кого слушается?! Да он никак на Рыбу молится перед сном… Пришлось отойти от кузова, что б мне не прищелкнули нос. Но, глядя вслед удаляющемуся грузовику, я смогла только порадоваться. Выход есть!

Я уже по-хозяйски закрылась в типографии и зашагала в кабинет. Все-таки написать подругам уже можно. Меня никто в городе не ищет, а кто хотел тот нашел… Может удастся напроситься в следующий раз? Я даже могу не отходить далеко, чтоб не привлекать внимания, а просто попросить Нелли принести мои вещи.

Правда, мне с трудом удавалось сообразить, что мне может тут понадобиться. Косметика? Одеяло и подушка? Фотографии? И что я скажу, когда мы встретимся?

Я уставилась на вкладку, что высветила наверху мое имя и вбила в поиске: Воронов Вадим. Открылось несколько профилей, и я быстро отыскала брата. Уж его жизнь в сети была активнее некуда. Вся виртуальная стена была усыпана картинками с одинокой горящей свечкой. Люди писали слова соболезнования, просили прощения, нашлась даже пара забавных институтских историй.

Я листала фотографии, пытаясь сквозь заплывшие слезами глаза выбрать подходящий снимок. Через пол часа принтер выдал наше последнее совместное фото. Я стояла в центре, справа брат, слева мама. На мне черная выпускная мантия и квадратная академическая шапочка.

Устроив снимок у основания проектора, я вернула вкладки с обучающими видео. Что сказать подругам я пока не решила. Возможно, через полгода я вернусь и все расскажу лично. Только сколько бы я не прокручивала в голове ситуацию, в которую попала, сформулировать внятно ничего не получалось.

Когда я поднялась домой луна уже вовсю боролась с темнотой. Я достала все из холодильника, сложила в пакет немного вещей и белый в желтую полоску махровый халат. Заниматься сейчас обустройством не было ни сил, ни желания, и пустынная обстановка откровенно пугала.

Все бы отдала за мешочек полуфабрикатов…

Плиты в типографии не нашлось, за то стиральных машин было аж три! Я не ожидала, что помимо душа тут найдется вполне приличный диван, стол и маленький холодильник. Эта небольшая комната была перед выходом к сцене. Эдакое закулисье. И мой стул явно стащили от сюда, потому что он идеально бы подошел к дивану. Спать придется, подогнув колени, но всяк приятнее, чем на голом матрасе. Времени у меня в обрез. Я не думаю, что Илья будет ждать, пока я свыкнусь со своим положением, убить меня не убьют, а вот если буду совсем бесполезной, могут вышвырнуть…

Я глянула на черную маленькую дверь.

И куда идти?

Вряд ли мне еще раз на голову упадет такой шанс. Благо, не успела вякнуть, что в жизни не работала с краской! Но наварился Вождь на мне куда больше, чем успел потратить… Это ж надо. Четыреста тысяч за пари. Совсем тут цену деньгам забыли!

Я свернулась на диване и укрылась халатом. Окон в этой комнате не было, и я побоялась гасить свет. Призрак же выходит, когда человек умирает, а не когда ему вскрывают грудную клетку?

Черные жалюзийные двери скрывали ящики с его инструментами, внизу стояла уже знакомая сумка. Наверняка Рыба не тащит к сцене все подряд. Подбирает под настроение или труп? Я не стала вскрывать футляры, боясь, что эти ножи потом еще долго будут преследовать меня своим мерцанием во снах. Три льняные белые рубашки были выглажены и прятались за другой дверкой. Также там были сложены пара штанов и черных футболок. Интересно, сколько у них уборщицы получают? Наверняка раза в три больше, чем начальник моего отдела в Олдексе.

Скорее всего, тут Рыба готовится к своим немым спектаклям. Обстановка, мягко говоря, гнетущая… Помимо прочего, вспыхивало чувство, что я вторгаюсь в чужое пространство. Но ему тут наверняка не нравится. Припоминая яркие стены в квартире напротив, не трудно догадаться, что от этого бархата Рыбу уже тошнит, а мне бы не помешало погрузиться…

– Н-да, парень… Теперь тебя на тусовки брать, только что баб пугать, – видимо, любовался моей повязкой и наспех скрученным хвостом терапевт.

– Какие тебе бабы, одной ногой в могиле.

– Брак, – не могила.

Я оценил поправляющего очки друга, коего во всю подчинили белые стены поликлиники. Он будто высасывал из своих пациенток пару десятков лет, впитывал и серел на глазах. Хотя мои будни не сильно то отличались…