Блейк Крауч - Пустошь. Дом страха

Выйдя из сарая, он закрыл дверь и задвинул засов. Я остался наедине с жертвой.

Встав, я прошел к револьверу, поднял его с земли и вернулся на стул. Мне было не по себе от того, как смотрел на меня Джефф. Еще никому я не внушал такой ужас.

Сев, я задумался. Мои ладони, сжимающие холодный металл, вспотели. Джефф не отрывал от меня взгляда, и я тоже посмотрел на него. Наши взгляды встретились. Возможно, в другое время, в другом месте они были бы вежливыми или равнодушными, но теперь они были бесконечно враждебны.

Я постарался убедить себя в том, что избавляю Джеффа от мучений.

Когда я встал, ноги у меня были ватными, словно в кошмарном сне, когда нужно спасаться бегством, а ноги отказываются повиноваться. Я направился к Джеффу. Все это ради его же блага. Действуй спокойно, быстро и четко. Даже сквозь боль Уилбур обозвал меня последними словами, исторгнув неприятный запах изо рта. Неужели я действительно сделаю это?

– Это шутка? – неестественно рассмеялся Джефф. – Смешная шутка. Правда, смешная, Уилбур? Ну а теперь пошли. До полуночи нам нужно успеть к Чарли.

Сжимая револьвер в правой руке, я навел его на Джеффа и попытался прицелиться, однако у меня тряслись руки. Я шагнул вперед, чтобы, несмотря на дрожь, голова Джеффа оставалась в прицеле.

– Не стреляйте мне в лицо! – взмолился тот, и у него на глазах снова появились слезы.

Стоя на коленях, он наклонился вперед, словно мусульманин, обращенный к Мекке. Грязные светлые волосы упали ему на лицо, правая рука вытянулась в сторону, по-прежнему прикованная к руке Уилбура. Левой рукой он потрогал себя за ухом.

– Вот сюда, – дрогнувшим голосом произнес он. – Если нужно, подойдите ближе.

Ты этого не сделаешь.

Я сделал шаг вперед. Теперь лицо Джеффа находилось в считаных дюймах от моих сапог. Стиснув кулаки, он застонал, приготовившись к смерти. Обеими руками я стиснул револьвер, указательный палец нашел спусковой крючок.

Я нажал, но курок лишь сухо щелкнул по пустой камере.

Джефф ахнул.

– Извини, – пробормотал я.

Спина Джеффа вздымалась и опускалась от судорожных вдохов и выдохов. Я отступил назад. Барабан «Смит-и-Вессона» вращается против часовой стрелки. Орсон вставил патрон в камеру, расположенную на одиннадцать часов, вместо двух. Ты сделал это умышленно, ублюдок! Переставив патрон в нужную камеру, я приставил дуло Джеффу к уху и большим пальцем взвел курок.

Джефф обмяк и повалился влево. Я не услышал звук выстрела, не почувствовал движение своего пальца, однако на пленку быстро вытекла струя темной крови. Через пять секунд алый нимб уже окружил голову Джеффа, и в нем отразилась лампа под потолком, окрашенная в красный цвет. Мне был виден правый глаз Джеффа, открытый, но пустой, лишенный души и воли. Лужица расплывалась, и Уилбур отпрянул назад, увлекая за собой тело своего друга. Он вскрикнул, называя его по имени. Не анализируй это мгновение. Ты не сможешь этого перенести.

Дверь сарая открылась, и вошел Орсон. Когда он увидел то, что лежало на пленке, у него на лице отобразилось благоговейное восхищение. Достав из кармана моментальный фотоаппарат, он заснял меня смотрящим на Джеффа.

– Это мгновение… – начал Орсон, но не закончил свою мысль. У него в глазах заблестели слезы радости. – Господи, Энди! – Подойдя ко мне, он забрал у меня из рук револьвер и, обняв со слезами на глазах, похлопал по спине. – Вот это любовь, Уилбур. Самая настоящая. – Отпустив меня, Орсон вытер глаза. – Энди, если хочешь, теперь ты можешь уйти. Конечно, ты можешь и остаться, но я знаю, что ты вряд ли захочешь видеть то, что будет дальше. Я не стану тебя принуждать.

Орсон перевел взгляд на Уилбура, и я понял, что его мысли уже переключились с того, что я сделал. На первое место вышла забота о следующей жертве, и в глазах появилась одержимая сосредоточенность хищника. Сходив в противоположный угол сарая, Орсон вернулся с точильным бруском. Усевшись на бетонный пол, он принялся водить лезвием по бруску, возвращая ему остроту бритвы, которой нож обладал до Ширли Таннер. Ты только что убил человека. Нет, прекрати! Перестань думать!

– Остаешься или уходишь? – спросил Орсон, оглянувшись на меня.

– Ухожу, – сказал я и посмотрел на Уилбура, который не мог оторвать взгляд от скользящего по точильному бруску лезвия. У меня мелькнула мысль, прочитает ли Орсон после моего ухода лекцию о ноже.

Положив нож на пол, брат проводил меня к двери. Когда он открыл ее, я с облегчением вышел на улицу и остановился на пороге. Уилбур выкрутил шею, стараясь увидеть пустыню, и от Орсона это не укрылось.