Виктор Качмарик - Убийство вне статистики

После этих раздумий я хочу повторить слова венгерской и еврейской поэтессы Ханы Сенеш:

На краю кладбища стоит старая часовня, построенная специально для отпевания солдат российской имперской армии, погибших во времена Первой мировой войны. Весной зашёл в эту часовню, просто так, посмотреть. Кто-то поставил на стол крест, обвязав его лентой. На столе стоят бутылки из-под вина и водки. По-видимому, кто-то по вечерам совершает здесь сатанинский обряд. Сейчас всё перемешалось. Кто сейчас определит, где зло, а где добро?

Нужно идти уже домой. За часовней вижу свежую могилу, обложенную венками и цветами. Возле могилы стоит спиной ко мне мужчина лет шестидесяти. Глаза он закрыл ладонями, плечи его содрогаются от рыданий. Мне стало его жаль. Наверное, похоронил жену и теперь остался сам доживать свой век.

Открываю дверь своего дома.

С порога жена спрашивает:

– Помидоры купил?

– Нет, забыл, – уныло ответил я.

– От тебя никакой пользы, – говорит зло жена и встаёт в позу.

– Слушай, Ира, давай не будем скандалить, через два месяца я уезжаю на работу в Англию, – я немедленно хочу остановить запал жены и замечаю, что нет старшего сына, это хорошо, он всегда в скандалах стоит на стороне жены.

– Да что ты врёшь про Англию, ты уже два года туда собираешься и никак не поедешь! Не напрасно моя лучшая подруга говорила: посмотри на себя и на него. За кого ты выходишь замуж? – с любимой истерикой заводит жена.

– Слушай Ира, а может, разведёмся реально, а не на бумаге, как до сегодня? – спрашиваю я.

– Что с тобой разводиться, когда у тебя нет денег? Давай, убирайся из дома, – с превосходством отмечает она.

– Почему я должен уходить из дома, если дом построил мой отец? – парирую я и не слышу ответа.

О Боже, как я в последнее время не хочу приходить в свой дом, который сейчас напоминает мне камеру пыток… С женой живем уже двадцать лет вместе. Раньше она после очередного скандала, так любимого ею, от трёх до десяти дней не разговаривала со мной и ровно столько ночей мы не спали вместе. А сейчас, уже последние полтора года, скандалит со мной пять-десять раз на день с обязательным привлечением старшего сына на свою сторону. И последние полтора года она спит со мной один раз в месяц или раз в два месяца. Ну что же меня Бог покарал такой женой?

У неё очень тяжёлый характер. Она вспыльчива и очень злопамятна. Это гремучая смесь. Я имею в виду её вспыльчивость и злопамятность. Но жена моя очень привлекательна: красивые черты лица, длинные густые чёрные волосы, изящная фигура – как будто срисована с этикетки на итальянских колготах. Она – женщина редкой красоты. И это замечают все, кто её видел. И весит моя жена в сорок лет при росте сто семьдесят два, как и весила в школьные годы – пятьдесят пять килограммов. «Ну что, ты же хотел жену, как с обложки глянцевого журнала? Теперь терпи», – успокаиваю сам себя. Значит, такой мой крест – терпеть тяжёлый характер жены. Только за какие грехи я несу этот крест более двадцати лет?

Последнее время характер жены ещё больше испортился. Если бы не надо было приходить домой – никогда бы и не пришёл. А так, вынужденно должен терпеть её истерики. За что мне такая жена? Да, но я же с детства мечтал иметь очень красивую жену. Теперь имею то, о чём мечтал.

Смотрю новости по телевизору и ложусь спать в нашу общую двуспальную кровать. Через пять минут приходит жена и раздевается.

– Слушай, Ира, а зачем ты ложишься со мной спать? Ведь интима у нас нет. Ты слова «спать с мужем» понимаешь слишком дословно, – сказал я с печалью в голосе.

– Ну подумаешь, как знаешь. Не буду я с тобой в одной комнате спать. Пойду на кровать сына. Корчишь из себя крутого, а сам бедный. Бедным ты и останешься всю жизнь. И Англия тебе не поможет, – с превосходством в голосе, подняв голову вверх, отвечает жена с победой на лице.

Через пятнадцать минут приходит младший сын, ему тринадцать, ложится спать на вторую половину. Хорошо, что у младшего характер намного лучше, чем у старшего, коему двадцать лет. Старший совсем характером похож на мать. Те же истерики и скандалы без причин. Ну, такой я ношу крест Божий.

Вспомнились слова выдающегося украинского поэта Тараса Шевченко из одного стихотворения из Кобзаря, которые я перевожу с украинского: