Дмитрий Роюк - Театр надежд

Роман прищурился, позабыв о выпивке, застыл, как восковая фигура. Что-то в этом Театре Надежд было от его несостоявшейся любви. Языки бело-синих волн ласкали скалистую равнину, разбиваясь у ног, женских ног Театра.

Теперь Артур понимал, что он не зря решил поменять свою жизнь, расставшись с хорошей должностью в Москве. Впрочем, как и Эндрю. Эндрю тоже не мог отвести глаз от великолепной архитектуры, идеально сложенного в ансамбль прошлых времен, на равнинной скале. Только Эндрю посещало сразу два чувства – восторг и отчаяние. Ему ужасно не хотелось, чтобы кто-то из актеров узнал, что он не частный доктор, а обычный официант.

Впервые в жизни Марк Маяковский задумался о том, чтобы начать писать стихи. То, что возвышалось перед его глазами должно быть воспето всеми поэтами мира. Сейчас, Марк вдыхал соленый воздух моря, восхищаясь окружающей его красотой. Осознавая, что еще и на счету висит приятная сумма, Марк был готов раскрыть любое преступление. Надеясь, что это будет исключительно касаться денежной стороны Театра. И никаких убийств.

Подплыв к песчаному причалу, трупа подняла голову верх, но Театра, будто не существовало. Плотный серый туман накрыл скалистую равнину, поглотив здание для выступлений.

«Что-то здесь много странного, – записал на диктофон Филипп, и поглядел на Полидоруса». Но его след простыл. Филипп вышел из лодки, держа в руках свой багаж, и направился к крутой спиральной тропе, по всей видимости, ведущей к Театру Надежд. В ушах заморосил дождь. Он не успел оглянуться, как его чуть не сбили с ног. Вся трупа хотела скрыться от дождя, в стенах Театра. Телефон выпал из рук Филиппа, он быстро наклонился и подобрал его. Почувствовав легкое головокружение, он сел на корточки. Он снова ощутил себя не нужным, худым доходягой. «Но ничего, – с обидой в голосе, произнес он вслух, – я им всем еще отомщу». Сказав это, он поднял голову к небу и увидел, как его накрывает огромная тень от скалы. Он помчался мигом вперед.

Преодолев подъем к Театру, полный состав актеров оказался перед громадной желтоватой стеной из тесаного камня. Деревянные двери автоматически открылись, и вся группа вошла внутрь.

Оказавшись в центре большого зала, Катя открыла от удивления рот. И не сдержав эмоции, заверещала от радости.

Аня обернулась, испугавшись громкого эха, глянула на Катю Русских. Ей все это, как Кате не пришлось по нраву. Здесь царила странная тишина. А голые стены намекали на то, что здесь не так часто ходят люди. Вообще вся архитектура напоминала погребальный храм, прошлых эпох, где жизнь человека по сравнению с приношением в жертву – ничего не стоит.

Филипп забежал последним. Промокший до нитки, он обвел взглядом всех присутствующих, испытав досаду, что намок только он.

Артур приосанился. Похоже, сбывалась именно его мечта. Он скинул спортивную сумку с плеча и последовал в другой зал, где маячила тень Полидоруса.

– Ну как тебе? – спросил заискивающе Полидорус, когда Артур стал за спиной у маэстро.

– Впечатляет. А здесь кормят?

– Ну, ресторанов в округе нет, – посмеялся Полидорус. Но не переживай я приготовлю ужин. Рыбы здесь хватит на всех.

– А когда будут пробы? И кстати, где Миша?

Полидорус проигнорировал вопросы. Вместо ответа он предложил пройти в следующий зал, за которым виднелась полукруглая сцена.

Вся оставшаяся группа стояла словно, ребенок, брошенный на обочине. Прячась от дождя в стенах Театра, никто не осмелился выйти на улицу. Хотя любопытство распирало: в какой части города они находятся. Что есть в округе? Кто их будущие зрители?

«Интересно, – начал рассуждать Эндрю, – эта блондинка с голубыми глазами и есть главная героиня? Если она, то я готов переспать с ней прямо сейчас. А если та невысокая шатенка? Она тоже ничего. Но больно перепуганная».

Стас Хованский угадал мысли Эндрю и в десятый раз удостоверился в наивности этого молодого болвана. Бицепс Эндрю, конечно, привлечет внимание, но лицо Стаса и его ослепительная красота скоро перетянет все одеяло на себя. Сейчас Стас желал бы горячего чая с лимоном и ягодным джемом. Но судя по возвышающейся пустоте Театр Надежд, больше смахивал на Театр Призрак. Длинный колонный зал с полуразрушенной крышей, сменял большой зал, в котором оставалась вся группа актеров, в ожидании Полидоруса. За колонным залом, тянулся длинный коридор, переходящий в узкий проход к полукруглой сцене. На этом Театр Надежд оканчивался гримерной комнатой и высокими стенами. Никаких чайных залов и теплых встреч не предвещалось.