Кэролайн Кепнес - Ты

Ты любишь фильм, где умирающий от рака парень пересекает Канаду на мотоцикле за одну неделю [5] Канадский фильм «Одна неделя» (2008). . Он там ходит в основном в белой футболке, поэтому я надеваю классическую тенниску с треугольным вырезом, джинсы и ремень, купленный в армейском магазине. Это настоящая потертая портупея с огромной пряжкой – как у ковбоя из твоего рассказа, а не как у Брайана Адамса. Тебе непременно захочется ее потрогать.

Сажусь в метро и отправляю сообщение:

«Извини, немного опоздаю».

Ты тут же отвечаешь:

«И я».

Пейзаж за окном меняется, как в замедленной съемке. Я так возбужден предстоящей встречей, что думаю только об одном. Схожу с поезда и отправляю твит с аккаунта Бенджи:

«Трахнул бы Майли Сайрус. Так, ради интереса. #глубокие_мысли».

Добираюсь до Юнион-сквер, но не иду сразу на место, а прячусь за киоском и вижу, как ровно в 20:30 ты появляешься на площади, осматриваешься, садишься на ступеньки и принимаешься терпеливо меня ждать. Ты наврала, что опаздываешь. Я пишу тебе:

«Извини. Буду в 20:45».

Ты отвечаешь:

«Не страшно. Я тоже! Увидимся в 20:45».

Какая умничка. Заботишься обо мне и тоже нервничаешь. В 20:52 делаю первый шаг к тебе; сердце бьется где-то в горле, не верится, что мы наконец вместе. Заметив меня, ты улыбаешься, машешь и поднимаешься навстречу. Чистая, открытая и готовая. Кусаешь нижнюю губу, вся сияешь и заигрываешь:

– Вы опоздали, мистер.

– Извини.

Улыбка не сходит с твоего лица. Я задержался ровно настолько, чтобы дать тебе понять: я не верный паж, но и не отвязный грубиян. Ты делаешь глубокий вдох, смотришь на меня и опускаешь глаза.

– Ты обещал сюрприз, когда стемнеет. Уже темно.

– Да, – киваю я, сажусь и хлопаю по ступеньке. Ты опускаешь рядом со мной свою хорошенькую кругленькую попку. Чудесно. Так и должно быть. Хорошо, что я дождался темноты. Ты женщина, я мужчина, вокруг ночь. Ты хорошо пахнешь чистотой. Мне нравится.

– Часто, наверное, приходится чистить, – замечаешь ты, слегка подталкивая своей балеткой мои новые белые «адидасы».

– Поэтому и опоздал, – отшучиваюсь я. – Надраивал этих ребят больше часа.

Ты смеешься, мы начинаем болтать о Поле Фокс, моих кроссовках, очередном сумасшедшем бездомном, разговаривающем с мусорным баком. Нас тянет друг к другу. Это очевидно. Время течет незаметно. Тебе нравится здесь. У всех на виду. А когда разговор буксует, мы снова шутим о моих кроссовках.

– Они очень белые. Идеальные. Как у Бена Стиллера.

– Передам своему чистильщику обуви.

– Непременно, поимей в виду, Джо.

Ты сказала «поимей» и «Джо», это не случайно.

– Я оставил ему хорошие чаевые, – бросаю я, и ты начинаешь рассказывать о том, как однажды случайно украла туфли на распродаже. Мы сидим на ступеньках уже почти двадцать минут; ты так завелась, что тебе приходится нести всякую чушь, только бы не наброситься на меня прямо здесь. Я выбрал это место не случайно: всю жизнь я ходил тут и завидовал обнимающимся парочкам, а теперь пусть завидуют другие. Ты рядом, чистая и возбужденная, говоришь что-то, но мне сносит крышу от одного запаха твоего геля для душа, и я с трудом улавливаю смысл.

– Я такая: «Я ничего не крала, случайно забыла снять». Кому вообще придет в голову воровать туфли на острове?

– Очевидно, одной бесстрашной и симпатичной девушке по имени Бек.

Ты улыбнулась, когда я назвал тебя симпатичной. Умничка. Ты уверена, что я тебя понимаю, – мои изыскания не прошли даром.

– Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшей, – кокетничаешь ты. – Зачем я вообще это рассказала?

– Потому что это наше первое свидание. У всех есть в запасе какая-нибудь смешная не совсем правдивая история, припасенная для таких случаев.

– Значит, я врунья, – улыбаешься ты и закидываешь ногу на ногу. Хоть ты и не в юбке, двое придурков пялятся на тебя, раздевая взглядом. Это Нью-Йорк, детка.

– Нет, ты врунья и воровка.

Краснеешь, и мы вместе смеемся. Ты потягиваешься. Под белой майкой просвечивает красный лифчик, из-под джинсов виднеются розовые хлопковые трусики. Ты выпрямляешь ноги и вытягиваешься на ступеньках, закинув голову. Я хочу оседлать тебя прямо здесь, посреди площади, на виду у пялящихся на тебя придурков, растамана, торгующего фенечками, и недовольных стерв, спешащих домой, чтобы скорее загрузить нового Стивена Кинга на свои «Айпэды».

– Ты выглядишь таким молодым, – кидаешь ты, будто я какой-то задрот.

– Молодым?

– Нет-нет, Джо, не обижайся, я не так выразилась.