Дэвид Болдаччи - Абсолютная память

– Что ж, это объясняет действия Уайетт. Месть. Она выбрала Мэнсфилд из-за того, что случилось с ней в здешней школе.

– И так же выбирала свои жертвы, – добавила Ланкастер. – Отражение людей, которые ее чуть не убили. Шесть футболистов, тренер и завуч.

Джеймисон взглянула на Декера.

– Но это все еще не объясняет, почему она преследует вас.

Амос посмотрел на нее.

– Да, не объясняет.

Вернулся Эверс с листком бумаги.

– Кто-то подсунул мне это под дверь пару месяцев назад. Так и не сумел разобраться, что к чему.

Он протянул листок Декеру. Остальные подошли посмотреть. Это была распечатка веб-страницы. В заголовке стояло: «В правосудии отказано». Дальше шел перечень фамилий, рядом с каждой было указано преступление: убийство, изнасилование, нападение, похищение… В самом низу страницы шло объявление. «Каждое из этих преступлений было совершено человеком в полицейской форме. И каждое дело было замято. Но мы не забудем. В правосудии не будет отказано».

Декер быстро просматривал перечень имен, пока не наткнулся на одно.

– Мы только что узнали, как Белинда Уайетт встретилась с Леопольдом.

Трое остальных уставились на имена. Каролина и Дейдре Леопольд. Рядом стояло совершенное против них преступление.

Убийство.

Пока они летели в Берлингтон, все четверо просматривали документы из дела об убийстве семьи Леопольда в деревушке в двадцати километрах от Вены. По запросу ФБР австрийская полиция прислала вместе с делом информацию о прошлом Леопольда.

– Здесь нет ничего насчет полицейских, которые якобы убили его семью, – сказала Ланкастер.

– Ну, если это правда, вряд ли бы они включили такие сведения в дело, – заметил Богарт.

Декер, который читал отчеты об аутопсии двух жертв, оторвался от бумаг и посмотрел на агента Бюро:

– Нет ли у вас тут какой-нибудь лески?

– Лески?

– Или веревки.

Веревка нашлась в аварийном комплекте, который хранился в отдельном отсеке. Богарт с интересом наблюдал, как Декер взял кусок веревки и принялся вязать узлы.

– Что это? – спросил он.

– Либо кое-что, либо ничего, – только и ответил Амос.

Потом он перечитал распечатку «В правосудии отказано», оставленную у дверей Клайда Эверса. Затем посмотрел на завязанные узлы и опять на страничку. Перечитал все дело об убийстве Леопольдов, вновь впитывая каждый клочок информации. Закончив, закрыл глаза и стал собирать кусочки вместе. Его глаза все еще были закрыты, когда самолет коснулся земли.

– Амос, пора идти, – сказала Ланкастер.

Когда они сели во внедорожник и отъехали, Богарт заявил:

– Мои люди отследят этот веб-сайт и посмотрят, что там можно отыскать.

Мэри кивнула и посмотрела на Декера, который уставился в окно.

– Амос, о чем ты думаешь?

Тот все еще держал в руках завязанные куски веревки.

– Я думаю, сколько народу умерло из-за кучки невежественных людей.

– Уайетт и Леопольд сделали выбор, плохой выбор, – сказал Богарт. – Ужасный. Ответственность на них, и только на них.

– У людей есть пределы, – ответил Декер. – И вы можете рассуждать о несправедливости мира и о том, что люди в состоянии подняться над пережитой ими жестокостью. Но все люди разные. Некоторые крепче стали, а некоторые хрупкие, как стекло, и ты никогда не знаешь, с кем столкнешься.

– Декер, они убили вашу семью, – рявкнул Богарт.

Ланкастер и Джеймисон нервно переглянулись.

Амос не смотрел на агента ФБР.

– И потому мы поймаем их, и они закончат свою жизнь в тюрьме или камере смертников. Но не ждите, что я возложу всю вину на Уайетт. Потому что я не могу этого сделать и не стану.

– Интересно, где сейчас Джайлс Эверс, – быстро вставила Джеймисон.

– Надеюсь, в аду, – ответил Декер.

Амос попросил высадить его у «Резиденс Инн». Он поднялся по лестнице на второй этаж и следил, как внедорожник разворачивается на парковке. Джеймисон смотрела на него в окно. Она чуть заметно махнула ему рукой.

Декер не ответил.

Он зашел в комнату и сел на кровать, пружины прогнулись под его весом.

Амос закрыл глаза, и его разум со свистом прокрутил воспоминания до двух картинок. Один человек, но в разных обстоятельствах и в разной одежде.

Билли, официантка в баре.

Билли, уборщик в «Севен-илевен».

Декер хорошо разглядел лицо Билли-уборщика, совсем не так, как Билли-официантки. Он зажмурился еще крепче, будто фокусировал объектив. Подбородок у обоих был одинаковым. Линия челюсти. И руки. Люди всегда забывают о руках, но они бывают такими же уникальными, как отпечатки пальцев, – если ты знаешь, куда смотреть.