Кейси Доуз - Инъекция

– МаамбАА! – мы протянули одновременно и рассмеялись.

– Короче – я вскинул бровь – если коротко, то я родился чертовски рано. Не то, что там на середине девятого месяца или на седьмом, а как я понял от отца, намного раньше положенного. Недоношенный все дела, конечно просто так это не осталось. Я оказался очень слабым, имунка никакущая и любая зараза так и норовила прилипнуть ко мне.

– Типо ветрянки?

– Я не знаю – я нахмурился – нет. Речь не о тех болячках, что цепляются ко всем детям. Нормальные дети и не болели, насколько я знаю, той гадостью, что была опасна для меня. Их имунка не допускала эти болячки, а у меня таковой считай не было.

Я достал сигарету и закурил, говоря сквозь сжатые на ней губы:

– Короче, врачи сразу сказали отцу, что любая дрянь что пристанет ко мне, может оказаться фатальной.

– То есть?

– Я бы просто кони двинул. Конечная остановка – смерть – я усмехнулся, но Лора не смеялась – вот.. и папа очень переживал на этот счет. Он искал различные вакцины от этих болячек, для укрепления моего иммунитета. Сколько себя помню – мне постоянно что-то кололи. И вначале это помогало.

Я пожал плечами:

– А может, дело было просто в том, что меня не выпускали из дома и мне негде было подхватить их. Вакцины постоянно сменяли друг друга, пока папа не купил какую-то новую вакцину, которая раз и навсегда дарила мне долгожданную свободу от всех болячек. Тотально укрепляла иммунитет, создавая едва ли не с нуля – научный прорыв, чертовски дорогая дрянь, подозреваю, была и такая же редкая.

Я выдохнул дым от сигареты:

– Но когда я пошел в школу, то все равно заболел. Почти сразу подцепил что-то. Отец связывался с кем только мог, и в итоге пришел к выводу, что либо вакцина херня была, либо ей нужно было время действия и так далее. Но это уже не имело значения – я начал умирать.

– В смысле?

– В прямом. Я сгорал на глазах. Эта болячка – так и не знаю, что это – она начала убивать меня. Отец связывался со всеми научными центрами и лабораториями, обещал любые деньги и в итоге кто-то продал ему эту вакцину. Мне кажется, он достал ее где-то нелегально, возможно, это военные резервы страны. Так как на ней никогда не было никаких меток, свидетельствующих о регистрации и сертификации товара.

– Та капсула и была..

– Да, это мое лекарство. Она не могла вылечить меня – могла лишь «заморозить» развитие болячки, отравляющей мой организм. Типо, если положить мясо в морозилку – оно не стухнет, но стоит его вытащить оттуда, как процесс необратимо возобновиться. Эти инъекции – как моя личная морозилка. Замораживают и не дают мясу стухнуть.

– На какой срок?

– На 24 часа. Каждый раз у меня лишь сутки, но если вовремя ежедневно делать инъекцию, то все будет нормально. Все 10 лет отец стабильно поставлял мне этот раствор, но я понятия не имею, где и у кого его брать.

Я затянулся еще глубже, а Лора не перебивала меня, даже когда молчание затягивалось:

– Я решил узнать ее состав и отдал в лабораторию, чтобы мне сделали их, как говорится в Библии «по образу и подобию». Но они не смогли выявить ни одного компонента.

– Разве это возможно? Как минимум, везде есть вода.

– Видимо, возможно. Теперь. Они тоже удивились.

– И сколько у тебя осталось капсул?

А она быстро смекает.

– Одиннадцать.

– Получается, 11 дней.

– Чертовски верно.

– И что ты думаешь делать?

– Марк – мой друг, он сказал, что в лаборатории могут сделать мне эту партию, только если я сам дам им рецепт. Рецепта я, понятное дело, не знаю. Но подозреваю, что что-то об этом могут знать предки матери..

– Матери? – она нахмурилась – ты же говорил, что не знал свою мать?

Я равнодушно пожал плечами, выкинув окурок:

– Да, все так. Она сразу бросила нас, едва узнала о многочисленных проблемах со мной. Типо, ей не нужен был больной ребенок.

– Не хочу сказать ничего лишнего, но может твой отец так преподнес, а на деле..

– Нет, так было на деле – перебил я ее – потому что с детства и лет до 10, ко мне приходили ее предки. Мои бабушка и дедушка. Они интересовались мной, моей жизнью, раз в неделю были стабильными гостями. А когда я спрашивал про маму, про то, когда придет она – сначала они молчали. А потом, понурив головы, сообщали, что мамаша не сильно-то интересуется моим здравием. Она никогда даже не пыталась увидеть меня.

– Мне жаль.

Я хмыкнул:

– Со временем и мне на нее стало плевать. Конечно, это не очень прикольно, когда у всех есть мамаши, а я сам такой один с отцом, но когда твой отец Стив Дьюэд, то это легко пережить. К тому же, сложно скучать по человеку, которого никогда не видел, не слышал и которому откровенно на тебя насрать.