Василина Веденская - Воск

В больничных коридорах витала беззвучная тревога. Все здоровались с ним загадочным тоном и словно опасались нарваться на какой-либо вопрос. Никто из них не раскрывал рта, чтобы не сболтнуть лишнего. Несколько любопытных взглядов сверлили его, пока он не скрылся в дверях ординаторской.

За его рабочим столом, смяв грузным локтем кипу больничных листов, восседал не в меру откормленный человек в форме.

– Вот черт! – выругался Вадим, глядя на погибающую писанину.

– Что вы сказали? – прищурился следователь.

– Я поздоровался, – ответил Вадим с кислой улыбкой.

Ординаторская была полна людей, одетых в кители и белые халаты. Картина напоминала съемки детективного фильма, с той лишь поправкой, что врачи выступали в роли допрашиваемых, а не экспертов-криминалистов.

– И часто вы позволяете себе опаздывать? – спросил следователь, не спуская глаз с Вадима. Тот успел переменить куртку на халат и ждал своей очереди на допрос.

– Не особенно, – ответил он, усевшись на стул для пациентов.

– Вы знаете, что здесь произошло? – начал толстяк. Вадим покачал головой.

– Убийство.

Брови Вадима чуть вздрогнули.

– Убийство… у нас в отделении? – переспросил он. – Невозможно поверить.

– Вы знали больную по имени Елизавета Волкова?

– Да. Ее лечил Архипов, – ответил Вадим, с живым интересом взглянув на собеседника. – Но кто ее убил?

На миг все, кто находился в ординаторской, обернулись на него. Кто-то презрительно фыркнул, кто-то щелкнул жучком зажигалки, так и не подкурив.

– Ее никто не убил, – процедил полицейский. – Она убила.

В следующее мгновение Вадим узнал о смерти медсестры Кристины, тело которой нашел один из пациентов, случайно заглянувший в процедурный кабинет ранним утром. Позже, обнаружив пустующую палату Лизы Волковой, следователи выдвинули самую очевидную версию гибели медсестры.

Вадима завалили вопросами. Он отвечал, не проявив ни единой эмоции, словно внутри него находился жестяной механизм, которому была чужда любая человеческая реакция. Внимательно посмотрев в глаза доктора, следователь попросил вспомнить, как поздно он ушел с работы в ночь происшествия. Дабы уберечь себя от ненужных подозрений, Вадим ответил, что тем вечером достаточно припозднился, но никого не видел, а уж тем более Кристину, которая наверняка, как обычно, спала в сестринской комнате. Таким образом, единственной подозреваемой становилась сбежавшая пациентка, отпечатки пальцев которой нашли на пустой бутылке из-под раствора фурацилина.

После обхода Вадим поднялся двумя этажами выше, где несколько месяцев подряд шел капитальный ремонт. Он прошел по пустому коридору, оставляя за собой столб потревоженной пыли. Перескочив через разбросанные строительные материалы, пробрался в один из пустующих кабинетов. Там он с трудом отворил заставленную хламом балконную дверь. Прогретый весенним солнцем воздух заставил его глубоко вздохнуть. Присев на корточки, Вадим закурил. Уставившись в неподвижный воздух и чуть прищуривая глаза, он вдруг услышал, как кто-то пробирается вслед за ним.

– Ты вездесущ, как пыль, – сказал он, обернувшись на нежданного гостя. – У меня скоро появится на тебя аллергия.

– В следующий раз захвачу с собой антигистаминные, – отозвался Максим Архипов. Его тщедушная тушка закрыла собой солнечные лучи.

– Значит, решил окончательно испортить настроение своей физиономией? – спросил Вадим, отгоняя Архипова в сторону.

– Я хотел поговорить с тобой о Лизе Волковой, – наглость, с которой наседал Максим, была убийственной. Вадим поднялся на ноги, глядя на собеседника в упор. Так смотрят бойцы, прежде чем нанести удар.

– Сегодня в больнице был муж Кристины, – деловитым тоном сообщил Архипов.

– Куда ты клонишь? – с непроницаемым лицом спросил Вадим.

– Наверняка он займется поисками ее убийцы. И, так как я тоже ищу Волкову, мы могли бы с ним объединиться.

– Удачи, – пожал плечами Вадим, убежденный в том, что его коллега окончательно спятил.

– Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, – загорелся Максим. Солнечный свет брызнул ему в глаза. – Мне очень нужно, чтобы ты представил меня ему.

– Я с ним больше не общаюсь, – промолвил Вадим тоном, полным снисхождения. Он даже не пытался скрыть отвращения, которое вызывал у него этот разговор.

– Ну и что!

Вадим крепко сжал кулаки. Его невозмутимость сменилась пока еще сдержанной яростью, которая, казалось, могла выплеснуться в самый неожиданный момент.