Ирина Сергеевна Молчанова - Идеалиус

– Что там Виктор думает по поводу вашего разделения?

– Не интересовался, – Егор удивлялся тому, с какой легкостью он действовал за спиной напарника. Раньше бы он себя осудил.

– Почему ты решил сменить напарника?

– Считаю себя обязанным гасить бунты. Я не сторонник протестующих.

– Понял. Егор, не хочу тебя разочаровывать, но большая часть служащих в полиции разделяет точку зрения зачинщиков протестов.

– И что вы предлагаете делать: подавать им спички, когда они вознамерятся поджечь дом, построенный в благополучном районе? – Егор не ожидал такого откровения из уст начальства.

– Боюсь, что многие подадут. Я уважаю твою позицию, как защитник закона и порядка. Но прошу тебя посмотреть вглубь происходящего. Если ты не сможешь увидеть то, что видят твои коллеги, предлагаю вернуться к адвокатской деятельности, чем тебе и надлежало заниматься, и обосноваться в офисе одного из тех самых районов, по которым не прошлась бедность.

– Рапорт об увольнении подам через час. Когда вернусь с вызова. Не позволю горстке неудачников уничтожать очередную частную собственность.

Егор покинул кабинет начальника с чувством омерзения. Он ещё больше возненавидел тех, кто, невзирая на приличный доход, оставался ровней жителям гетто.

Опираясь на изящную трость черного цвета, увенчанную набалдашником из серебра, пожилой мужчина подошел к окну. Как же он любил этот вид распростертого перед ним мегаполиса, сочетавшего в себе строгие силуэты и ровные линии. Город обладал стилем, которым он, как дизайнер не мог не восхититься.

Последние дни привычную картину стерли охваченные гневом люди. Неуправляемая толпа превратилась в обособленный организм. Ни у кого не имелось сил управлять им. Хаотичное швыряние организма по улицам города отмечалось битьем витрин и поджиганием машин.

Карл опечалился тому, что по самой красивой улице города шествовала толпа, выкрикивавшая нестройные речевки и швырявшая камни по окнам зданий. Он знал, что за этим скрывалось. Конец той эпохи, в которой имела место мода, эстетика и красота. Настало время заявить о себе невежеству. А его порождениям не требуются культура и искусство. В них представители невежества видят своего личного обидчика. Все тонкое и изящное невежд ранит сильней острого ножа.

Подойдя к дверям своего кабинета, он тихонько пригласил войти секретаря. Молодой парень, казавшийся на первый взгляд подростком, не заставил себя ждать.

– Мой милый друг, распорядись о закрытии Дома моды и бутиков. Все коллекции должны быть помещены в контейнеры и доставлены на хранение.

– Это из-за погромов? – в голосе парня чувствовалась грусть.

– Да, мой друг. Наш офис продолжит свою работу. И мы будем с нашего двадцать четвертого этажа следить за тем, что происходит на улицах города.

– О, Карл, прошу вас не расстраивайтесь, я надеюсь, что в скором времени ситуация разрешится.

– Милый мальчик, в силу своего воспитания и чистоты мировоззрения ты не можешь представить себе, на что способны эти люди.

Завершив телефонный разговор, он вернул свое внимание к белокурой девушке, скромно расположившейся не на самом удобном стуле.

– Пересядьте.

Поднявшись, она замерла на месте.

– Воспользуйтесь моим предложением. Сядьте уже наконец-то на мое место, – Вальдемар указал пальцем, на котором красовался перстень с внушительным сапфиром, на шикарное кресло.

Понимая, что это очередная проверка, она приготовилась совершить ошибку и исполнила распоряжение босса.

По кабинету разносился шум, создаваемый аплодисментами. Вальдемар ликовал.

– Браво. Я восхищен. Вы умеете рисковать. А теперь о деле. Кто ваши родители?

Подавляя внутреннее волнение, имевшее полное право завладеть ею, Ида откашлялась.

– Мама библиотекарь, но сейчас отправилась с отцом на островное государство, в связи с его работой археолога.

– Замечательно. Вы нашего круга.

– Простите?

– В свете происходящего, как вам думается, желал бы я видеть в своем здании человека, не приученного держать в руках книгу, восхищаться театральной постановкой, да наконец-то, просто вписываться в пространство органичным образом?

– Думаю, что нет.

– Правильно думаете, Ида.

Вальдемар навис над все ещё тушующейся блондинкой. Ей хотелось встать и уступить законное место его владельцу, но он опередил её, положив на плечо свою довольно тяжелую руку.