Дэвид Хьюсон - Сезон мертвеца

– Этого не может быть.

– Ник, посмотри на снимки бесстрастно. Не нужно особой проницательности, чтобы убедиться: она знала о существовании фотокамеры. Но это зашло слишком далеко.

Ник был согласен с тем, что это зашло слишком далеко, иначе и быть не могло, однако он сомневался в правоте Терезы.

Она похлопала его по плечу широкой ладонью:

– Да, дорогой друг, эта женщина чувствует себя с незнакомцами совершенно комфортно. А теперь извини, мне надо кое-что записать.

Коста отошел в сторону.

Лука Росси проследовал мимо Терезы, как бы невзначай погладив ее по спине, и направился прямиком к Нику.

– Ну, как ты себя чувствуешь, малыш?

– Превосходно, – недовольно буркнул Ник.

– Я слышал, что эта женщина все еще намерена поддерживать с тобой отношения? Ты считаешь это разумным?

– Извини, а почему я должен считать это неразумным? – проворчал Коста.

– Эй, парень, почему ты злишься на меня? Кто-то пытался убить тебя из-за нее. Или ты уже забыл об этом?

Коста мысленно выругался. Раньше он никогда не жаловался другим на свои неприятности, но сейчас почему-то решил изменить привычке.

– Еще раз приношу извинения, но все же не понимаю: почему Сара не имеет права оставаться со мной? Вы прекрасно знаете, как организовать надлежащую охрану дома, а я обещаю, что больше не буду играть с вами в кошки-мышки. Кроме того, я по-прежнему уверен: у нее есть что рассказать полиции, но она сделает это, только когда убедится в том, что может доверять нам.

Лука Росси снисходительно хмыкнул.

– Ловлю тебя на слове. – Он кивнул в сторону черного мешка с телом. – Ты уже знаешь, кто это?

Ник покачал головой.

– Весьма известная дамочка. Алисия Ваккарини. Помощница депутата из Болоньи. Кстати сказать, лесбиянка. Об этом узнала пресса, слухи дошли до начальства, и ее, разумеется, уволили. Надеюсь, ты помнишь эту скандальную историю?

– Смутно. – Ник никогда не увлекался чтением газет и не следил за скандальными новостями.

Росси посмотрел на Фальконе.

– Он думает, будто все понял. Пойдем. Интересно, что он там нашел.

Фальконе возился с пачкой фотографий, обнаруженных под столом в крошечной темной комнате на первом этаже. Это были уже не снимки скрытой камерой, а изображения девиц, каким-то образом завоевавших расположение Джи-но Фоссе и приглашенных им для забав в эту башню. Связанные по рукам и ногам женщины находились в самых откровенных сексуальных позах и со страхом смотрели в объектив фотоаппарата. Причем на лице у двоих имелись явные следы насилия – синяки под глазами, пятна крови на губах. Фотографии разительно отличались от тех, что висели в восьмиугольной комнате, это казалось весьма странным. Создавалось впечатление, что Фоссе получал большее удовольствие от съемок в башне, чем от тех, что делал неизвестно где.

– Он насиловал их, – заметил Росси.

– Вы серьезно? – недоверчиво переспросил Фальконе. – А почему же они не заявили в полицию? Ведь у нас до сих пор нет ничего на этого человека.

– Чем занимался этот Джино? – поинтересовался Ник.

– В течение последнего месяца он был священником в госпитале, который находится в конце этой улицы, – сообщил незнакомый ему детектив. – А перед тем работал в Ватикане. Башня является церковной собственностью, сдана ему в аренду за смехотворную сумму. Во всяком случае, так было до нынешнего дня. Мы поговорили с руководством епархии, нам сказали, что сдали Фоссе помещение по указанию свыше. И при этом добавили, что ему нужно было спокойное, тихое место для работы.

Фальконе снова посмотрел на снимки.

– У него были дурные наклонности. Возможно, они просто хотели изолировать его здесь. Кто знает, может быть, он и раньше занимался подобными делами.

Детектив равнодушно пожал плечами:

– Если и занимался, то мы вряд ли узнаем об этом. Я пытался навести справки и даже сделал несколько звонков на этот счет, но так ничего толком и не выяснил. Одно могу сказать наверняка: он обожал джаз. В его комнате мы нашли множество компакт-дисков с джазовыми композициями, причем один диск в музыкальном центре. У этого человека, несомненно, было чувство юмора, не правда ли? Думаю, он слушал этот диск даже во время фотосъемок.

Он показал Фальконе компакт-диск с яркой фотографией: какой-то скрипач сидит на коленях огромной гориллы, а ниже красуется надпись: "Кинг-Конг. Жан-Люк Понти играет музыку Фрэнка Заппы".

– Кстати сказать, – продолжил детектив, – эта композиция называется "Как тебе нравится иметь такую голову?"