Семён Субботин - Дубль два

– Ты права. Для начала спокойно с ним поговорим, а дальше решим, что будем делать.

Навигатор показал, что парочке на небольшом хетчбэке для достижения конечной цели нужен второй съезд с моста, находящийся впереди через двести метров. Сине-зелёный Гольф прекрасно вписался в поворот на большой скорости, несмотря на мокрый скользкий асфальт и старые потёртые покрышки. Маленькие сувенирные боксёрские перчатки и две игральные кости, закреплённые на зеркале заднего вида, болтало из стороны в сторону в такт движениям машины. Физическая сила и удача – то были два главных элемента достижения успеха по мнению её хозяина.

– Какой у него номер квартиры? – Рома припарковал автомобиль на свободное место у второго подъезда, которое как будто манило его зияющей пустотой.

– Набирай 122. Родители сняли ему студию именно в этом районе, чтобы он быстрее мог добраться до университета, пешком и даже не спускаясь в метро, – девушка сама выбралась с переднего сиденья, видя, что Рома выскочил из-за руля, как ошпаренный, и пошёл напрямик ко входной двери.

Парень набрал три нужные цифры на домофоне и на ребят уставился зрачок камеры безопасности с красным огоньком точно посередине, вмонтированный прямиком в панельную доску.

– Кто это? Выйдете на свет! – заспанный голос хозяина 122 квартиры намекал, что таких поздних и незваных гостей он сегодня явно не ожидал увидеть.

– Привет! Антон, это я, Оксана. Открой, пожалуйста, нам нужно поговорить, – буквально через пару секунд после её слов с той стороны двери послышался звук отключающихся магнитных замков.

Рома открыл тяжёлую дверь нараспашку почти полностью и пропустил Окси вперёд. Первое, что их встретило в подъезде – были вездесущие камеры наблюдения, немигающим взглядом охраняющие покой местных жильцов.

Пассажирский лифт в сданной новостройке, как водится не работал, а грузовой – приветствовал ночную парочку полузияющей улыбкой открытых дверей, хотя и находился на первом этаже, но совершенно не реагировал ни на одно нажатие любой из оставшихся в живых кнопок.

– Восьмой этаж, если я правильно посчитал… Блин, ненавижу грёбанные человейники…Наверное, одно из самых нелюдимых изобретений нашего времени. На третьем месте сразу после быстрорастворимой еды и женского стендапа, – Рома открыл одну из внутренних дверей подъезда, ведущую к типовой бесконечной лестнице наверх.

На втором пройденном пролёте немного усмехнулся про себя, заметив, что почему-то каждый раз, когда предстоит долгое поднятие пешком по лестнице, вспоминается заунывная детская считалочка про тропинку, лесок и колосок.

– Дай мне начать разговор, не наезжай на него сразу, – Окси еле поспевала за бойфрендом, просила подождать её и хоть немного дать отдышаться.

Менее чем за пять минут они добрались до искомой двери, с выцветшими косяками и с покосившимися цифрами 122, прикреплёнными возле глазка.

– Привет, братик. Извини, что мы так поздно…– Окси приобняла своего младшего родственника, когда тот пустил их на порог квартирки.

Антон был довольно худым и долговязым парнем, по привычке чуть горбатился и еле заметно прищуривался, когда вышел навстречу приехавшей к нему парочке. Как бы он не притворялся человеком, готовившимся ко сну, судя по всему, его день сейчас прошёл только на две трети. Протянул руку Роме в приветственном жесте и тот пожал её с явной неохотой и настороженностью.

– Окси, ну ты даёшь… Мало того, что мы не виделись уже столько времени, так ещё и приезжаешь со своим ручным амбалом посреди ночи, – диванный боец, видимо, всего на одну секунду забыл, что не находится онлайн и за языком нужно следить.

– Что ты сказал? – Рома угрожающе двинулся в его сторону, но Окси его приостановила.

– Антон, прошу – не нарывайся. Мы приехали для того, чтобы всего лишь задать тебе пару вопросов. Сразу говорю – я ни в чём не уверена, но хочу добиться правды. Если мы не правы, то возможно ты сможешь нам чем-нибудь помочь, если захочешь, конечно, после таких слов…– Окси бросила отрезвляющий взгляд на своего парня и пыталась, как можно спокойнее изложить суть их полуночного визита.

– Для тебя, сестрёнка, всё что угодно. Говори, в чём дело, – двоюродный брат взглянул на дальнюю родственницу и, в который раз пожалел о том, что они имеют общую кровь.

Окси всегда, сколько он себя помнит, манила его собой, была самой первой и самой запретной любовью в такой стремительной и безрассудной жизни. Детские игры и милые шалости с её стороны сломали юноше нормальное мироощущение и адекватное отношение к другим девушкам в период его становления. Каждый день по несколько раз, закрывая глаза, где и с кем бы не находился, он видел только её искрящиеся карие глаза и манящие губы. Губы, сорвать с которых ему представлялась возможность только смазанный сестринский поцелуй в щёку…