Бертран Лирой - Цикл Швабе

Всё, что он мог сейчас делать – это смотреть на удаляющуюся дверь с торчащим из неё топором. Ещё поворот – он уже видит входную дверь… Крыльцо…

«Я должен их спасти».

БААААХ!

Раскалённый воздух ошпарил лицо, а ударная волна оглушила, окончательно выбив последние остатки сознания и, подхватив, пронесла его обмякшее тело несколько метров над лужайкой. Соприкосновения с землёй он уже не почувствовал.

***

Пол пришёл в себя спустя пару дней. Первое, что он почувствовал – запах лекарств и дешёвого порошка, которым, видимо, стирали его постельное бельё. Удостоверившись, что все конечности на месте и органы чувств работаю как надо, он решился открыть глаза.

Палата оказалась довольно просторной и чистой. В дальнем углу он заметил даже телевизор, висящий на кронштейне под потолком. Справа от него оказалось довольно широкое окно, занавешенное тонкими шторами, рассеивающими лучи утреннего солнца. Во всяком случае, Пол думал, что сейчас именно утро. И он не ошибся, потому что через минуту дверь в его палату отворилась, и на пороге показался человек средних лет в белом халате. Он был невысокого роста и полностью лысый. Подойдя ближе, доктор вынул из кармана очки в толстой оправе, он воззрился на пациента.

– Доброе утро, мистер Хейз. Очень хорошо, что вы пришли в себя, – медленно заговорил он, сверяясь с планом обхода медсестры, висевшем у изголовья. – Меня зовут доктор Бригман, я ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете?

Пол ничего не ответил. Мысли его ещё путались. А доктор, не дожидаясь ответа, начал проводить рутинные манипуляции: проверил зрачки на реакцию, постучал по сухожилиям, проверив их на рефлексы центральной нервной системы, пощупал его правый бок… И это действие причинило Полу боль.

– Что это такое? – Он стянул с себя одеяло и обнаружил, что правая часть его торса перебинтована.

– Вас доставили ко мне в весьма скверном состоянии. Вы помните, что произошло? – голос доктора был мягким и тягучим, словно мёд, вытекающий из перевёрнутого горшочка, но в то же время серьёзным.

– Я пытался помочь детям…

– Ваши напарники вынесли вас из дома в самый последний момент. Ещё бы пару секунд и вы бы стали идеальным клиентом для Виктора Франкенштейна, – доктор позволил себе хихикнуть, но через секунду его лицо приняло всю ту же серьёзность хотя и смешок его не отличался особым весельем.

– Что с детьми?

Бригман замолчал на некоторое время, затем продолжил.

– Мне сказали, взрыв был такой силы, что вас отнесло на добрых пятнадцать метров, а фрагменты дома разбросало по всей улице. Один такой фрагмент угодил в вас. Но вам повезло: войди он чуть повыше – пробил бы лёгкое.

– Что с детьми? – повторил Пол.

Доктор вздохнул.

– Давайте поговорим об этом, когда окончательно придёте в себя. Вы только пришли в сознание, вам нельзя много разговаривать, а тем более нервничать.

– Что с детьми?! – Закричал Пол, хватая доктора за рукав, но из горла раздался глухой хрип, только отдалённо похожий на слова.

Повисла пауза. Бригман ещё раз вздохнул и освободил рукав из кулака пожарного.

– Мальчик умер при взрыве, а его сестра в реанимации. Ей повезло, что в момент взрыва она находилась без сознания и лежала на полу, заваленная мебелью. Если это можно назвать «удачей». Но шансов, что она выкарабкается всё равно немного.

Пол закрыл глаза.

– Мистер Хейз, вы сделали всё, что могли, это не ваша вина. Отдыхайте. Медсестра через полчаса принесёт завтрак. Я скоро уезжаю в другую клинику, поэтому увидимся уже только завтра.

Он ещё немного постоял у кровати Пол, затем развернулся и направился к двери. Взявшись за ручку, он чуть помедлил.

– И ещё, с вашими напарниками всё в порядке. Они лежат в этой же больнице с лёгкой контузией. Они хотели вас навестить. Скоро вы сможете их увидеть.

С этими словами доктор покинул палату.

Девочка, извлечённая из-под обломков, умерла через день, так и не придя в сознание.

Было около четырёх часов дня. Пол сидел в кабинете доктора Бригмана и ждал, когда он посмотрит результаты его последних анализов. Колыбель Ньютона мерно выстукивала на столе, как будто стараясь ввести в транс своей амплитудой любого, кто осмелится созерцать дольше минуты колебания этих блестящих шариков. За окном солнце уже давно пересекло рубеж зенита и стремилось к горизонту, прорываясь лучами в кабинет сквозь плотные кроны деревьев, растущих во дворе. Один из таких лучей падал на небольшую настольную табличку перед врачом, на которой было написано: «Доктор Ганс Бригман. Врач-протезист I категории»