Влад Костромин - Лаптепанк

– Ишь как корежит демонюку-то поганого, – веселился Антип. – Чует, что скоро обратно в Ад вернется, шуликун.

– Человек он, только привкус странный, – резюмировал органолептический эксперимент доевший палец Аркадий, – будто химия какая в нем.

– Быват 10 10 Может быть. в войну германскими газами травленный? – встревожился Лукьян.

– Есть можно? – оценивающе спросил Григорий Иванович.

– С голодухи что угодно сожрешь, – философски ответил Аркадий. – Я когда в Париже учился, так там французы лягушек едят.

– Тьфу ты, пакость какая, – сплюнул Лукьян. – Я бы лягуху жрать не стал ни с какой голодухи. Вдруг это банник-чертеняка? Русалка тож может лягушкой оборотиться.

– В русалок я тоже не верю – отрезал Аркадий.

– Я бы тоже лягухой не оскоромился, – согласился Антип, – или ящеркой или змеей или иным каким гадом. Но и черта есть не стану. Кругом живых людишек полно, чтобы такой пакостью душу грязнить. Я жду суда Божьего и поганить душу свою не дам.

– Твое дело, – словно все для себя решив, отвернулся Григорий Иванович. – Нам больше достанется. Помоги Лукьяну с костром, а то и правда стемнеет скоро.

– Почему не в печи? – поинтересовался Аркадий. – В доме наверняка есть русская печь, в ней и запекли бы. Заодно бы переночевали.

– В пустой хоромине то ли черт, то ли сыч, то ли сам сатана, – перекрестился Лукьян. – Нехорошо в брошенном доме ночевать – домовой осердиться может, бед потом не оберешься. Да и правда, знать нечистое тута место, – показал стволом на висящего в петле. – Еще и удавленник тут рядом весне 11 11 Висит. . Лучше не ночевать тамече 12 12 Там. , – он шмыгнул носом.

– Короче, – подбил итог Григорий Иванович, – быстро жарим этого. Едим, кто хочет, – выделил голосом, посмотрев на Антипа, – и выступаем.

– Вы что, совсем еб… сь?! – обрел я дар речи. – Вы совсем на голову больные?! Вы…

– Пасть ему заткни, – брезгливо велел главарь.

Антип, сильно размахнувшись, от души зарядил мне под дых, вышибив воздух из легких и вернув палку на место, с силой затянул удерживающую ее веревку.

– А зачем костер, Григорий Иванович? – Антип повернулся к главарю. – Байна натоплена, можно на калиннице 13 13 Печь в бане. его поджарить. Так быстрее будет.

– А ведь и правда, Григорий Иванович, – поддержал Лукьян. – Чего лишнее то делать? На каменке 14 14 Печь в бане. пожарим, в котле часть сварить можно. Что не съедим, с собой в дорогу возьмем. Кто знает, как там повернется? Можа и не поймаем никого в ближние дни.

– Хорошо, – после некоторого раздумья согласился атаман. – Волоките его обратно в баню и там забивайте. Антип, помоги ему.

– Я забить помогу, – с готовностью согласился Антип, – но есть его не стану. И вам не советую.

– Сами разберемся, – Григорий Иванович махнул Аркадию, и они вместе пошли к лесу.

Странная у этого Аркадия походка… – невольно подумал я. – Будто «голубой» идет…

– Опять? – посмотрев им вслед, брезгливо сплюнул Лукьян.

– Ничего ты не понимаешь, – с некоторым превосходством в голосе сказал Антип. – Мне Григорий Иванович сказывал, что это древний обычай: еще в Греции тамошние лучшие герои и богатыри так делали. И в Писании, – перекрестился, – про то же писано.

– Содом он и есть Содом, – покривился Лукьян.

– Темный ты, Лукьян, неуч. Сейчас все грамотные так делают: мужики с мужиками спят, бабы кофий пьють и раком дают.

– Я бы уж лучше с конем, чем с мужиком.

– Был у нас черемис один, так он с лощадями. Раз лошадь назад сдала и нутря ему подавила и кости помяла, – показал себе на живот и таз. – Дохтур ноги ему отчекрыжил по самое не балуй.

– Бог наказал, – сплюнул Лукьян.

– Знамо, неча хорошую кобылу зря портить. – Зевнул Антип. – Лучше нет молодой свежей девки. Еще некоторые вдовы-молодки хороши. После германской их полно в самом соку по деревне было. Нагнешь ее и…

– Хорош похабщину нести, зря время терять. Оглуши его слегка, чтобы не брыкался, да отвязывай.

Кулак здоровяка врезался мне в переносицу, наполовину выбив сознание. Меня отвязали, закинули мои руки себе на плечи, и потащили к недалекой бане.

– Погодь-ка, – замер перед порогом бани Антип, – а что ежели он баенник?

– Думаешь? – Лукьян с сомнением оглядел меня. – Вроде не похож…

– Была бы байна, а черти найдутся. Банник разный вид принять может. Хоть голого старика, хоть кабана, хоть собаки, лягушки, даже белого зайца. Я перед революцией, помню один раз пошел в байну мыться и не попросился. Помылся и смотрю: из-за печки кыха 15 15 Кошка. черная на меня глядит, и глазища, глазища здоровенные, что твои блюдца, зеленые. Испужался я, перекрестился, а он на полок 16 16 Полка в бане. и вскочил. Товды 17 17 Тогда. я задом попятился. Крещусь и пячусь. Так и вышел из парной, не кинулся он на меня, уберег Господь. Пришлось домой голым идти.